Форсированное развитие руководством АзССР исключительно азербайджанских населенных пунктов НКАО, и отсутствие деятельного противодействия этому со стороны КОУ вызвало, как уже говорилось выше, в мае-августе 1989-го длительную забастовку в НКАО. Центральные советские СМИ не только не освещали реальные социально-экономические процессы, происходящие в НКАО. Наряду с республиканскими СМИ АзССР они выполняли роль дымовой завесы, под прикрытием которой руководство этой республики перераспределяло выделенные НКАО средства в пользу азербайджанского меньшинства автономной области и прилегающих к ней азербайджанских районов. Первая скрипка в этом оркестре принадлежала ТАСС, который на протяжении 1988-1989 гг. периодически выдавал бурные реляции по поводу очередных достижений в социально-экономическом развитии НКАО.
Под стать содержанию были и заголовки. Например, «Нагорному Карабаху – всем миром» (не правда ли, напоминает «с миру по нитке…»), как называлось очередное сообщение ТАСС, опубликованное во многих центральных ежедневных газетах 13 мая 1989 года. В этом сообщении корреспондента ТАСС В.Егорова, в частности, говорилось, что «на территории автономной области заработал карабахский групповой водовод… Планируемое наращивание в тринадцатой пятилетке объемов жилищного строительства в 1,4 раза должно привести к тому, что в 2000 году каждая семья будет иметь здесь отдельную квартиру или индивидуальный жилой дом… Действующий аэропорт в Степанакерте оснащен современным радионавигационным оборудованием». «Миллионы читателей газеты «Труд», ознакомившись с этой информацией обязательно скажут: вся страна помогает области, в крае происходят коренные преобразования, перспективы – блестящие, а они опять бастуют… Чего же теперь они хотят? – писал корреспондент областной газеты НКАО Левон Пашаян. - Им и невдомек, что в информации В. Егорова факты поставлены с ног на голову, допущены грубые фактические искажения». Далее газета приводила реальные факты. «До сих пор не действует групповой водовод, и вообще неизвестно, когда вступит в строй первый пусковой комплекс водовода. Из 12 артезианских колодцев, входящих в комплекс, пробурены лишь два, не готов также водораспределитель, – рассказал корреспонденту «Советского Карабаха» начальник Степанакертской передвижной механизированной колонны Александр Авакян. - Групповой водовод берет начало в Гасангая и тянется через соседние Мирбаширский, Бардинский и Агдамский районы.
Если даже будет задействован этот комплекс, то лишь три процента воды придется на долю нашей области. Словом, это будет новый Сарсанг. Вот почему мы решили обратиться в союзные органы, чтобы нам позволили изменить проект и строить такой водовод, который, действительно, будет служить нуждам области». «А что можно сказать относительно приведенных фактов, касающихся решения жилищной проблемы? На днях, выступая по областному телевидению, председатель Степанакертского горсовета М. Мирзоян привел такой пример: только в Степанакерте на 1 января в очереди на жилье стоят свыше 4,5 тысячи человек, не считая остро нуждающихся в жилье более 10 тысяч беженцев. Если учесть маломощную строительную базу области и нынешние темпы жилищного строительства, то станет ясно, что корреспондент ТАСС выдает желаемое за действительное. Автор информации, несомненно, отказался бы от использования слова «надежность» при характеристике работы Степанакертского аэропорта, если бы потрудился приехать в областной центр… узнать о многочисленных трудностях, с которыми он сталкивается в своей деятельности, о том, как по вине диспетчерской службы Агдамского аэропорта даже в ясные дни откладываются многочисленные рейсы. …Отсюда ясно, почему этот изобилующий ложными фактами материал сразу же был перепечатан в республиканских газетах Азербайджана.
Поистине очередная провокация, «испеченная» в духе и стиле застойных лет». В ходе продолжительной забастовки в НКАО в мае-августе 1989-го центральные СМИ клеймили забастовщиков, пытаясь вновь, как и в 1988 году, представить их союзному зрителю и читателю в качестве «экстремистов», не думающих о своих собратьях по цеху. «Выходит, мы хорошие граждане, когда работаем и выполняем планы, - возмущалась в письме в редакцию областной газеты Герой Социалистического труда, ткачиха Каршелкокомбината Кнарик Аракелян. – А стоит заговорить о своих правах, как превращаемся в экстремистов и националистов». 20 июля областная газета опубликовала материал «И снова ТАСС», с фактами на руках обвиняя главное информагентство СССР в подтасовке фактов и разжигании напряженности в регионе. Со ссылкой на командированного на длительный период в НКАО корреспондента ТАСС В.Руденко говорилось, что к его корреспонденциям с места в московской Главной редакции подверстываются абзацы с непроверенными или заведомо ложными фактами. Одно из таких ложных сообщений как раз вызвало всплеск межнациональной неприязни в июле. А вскоре последовало нападение на армянскую автоколонну на шоссе Степанакерт-Лачин-Горис и окончательное блокирование этой кратчайшей дороги из НКАО в Армянскую ССР. Обиженный выдачей в прессу сказанного им в неофициальной беседе, собкор ТАСС В. Руденко написал полное упреков письмо, которое без купюр было опубликовано в областной газете. Это письмо сопровождалось комментарием, написанным от имени редколлегии «Советского Карабаха» заместителем главного редактора Аркадием Гукасяном, будущим президентом Нагорно-Карабахской Республики.
В ответе под названием «О дозированной полуправде», в частности, говорилось. «Мы не склонны сомневаться в профессиональной добросовестности В.Руденко. По существу, он стал козлом отпущения, между тем ответственность должны нести те выпускающие ТАСС, которые доводят материал, переданный корреспондентом, до определенной политической «кондиции», после чего он преподносится общественности… Не с легкой ли руки ТАСС на нас посыпалась отборная брань? Вам должно быть известно, что такие выражения, как «экстремисты», «коррумпированные элементы», «безответственные лица» и другие родились в недрах таинственного и непредсказуемого ТАСС. И если это не нагнетание напряженности, то что?» Между тем, дымовая завеса лжи способствовала ужесточению политики удушения непокорной автономии со стороны Баку. Тот же ТАСС в своих сообщениях продолжал трубить о широкой реке помощи Нагорному Карабаху со всего Союза, связывая переживаемый автономной областью кризис с забастовкой, которая-де «серьезно осложняет политическое рассмотрение карабахского вопроса в Верховном Совете СССР, не позволяет добиться решительных сдвигов в социально-экономическом развитии НКАО, резко отрицательно сказывается на состоянии межнациональных отношений».
Правда, в том же материале признавалось, что область блокирована, хотя и было не совсем ясно, кем, с какой стороны: «Все это осуществляется в условиях, когда экстремистски настроенные элементы с обеих сторон пытаются сорвать перевозки, организуют нападения и диверсии на автомобильных и железных дорогах, пытаются дестабилизировать обстановку, держат население в постоянном страхе. Область фактически находится в блокаде, неоднократно перерезаются ее транспортные коммуникации». И уже тогда, в августе звучали сверху призывы к ужесточению режима особого положения: «В то же время ко многим жителям Нагорного Карабаха приходит понимание, что нельзя винить в своих бедах простых людей другой национальности. Наиболее здравомыслящие обращаются в Комитет особого управления, военную комендатуру с требованием обеспечить на территории НКАО законность и порядок, привлечь к строгой ответственности тех, кто толкает оба народа за опасную черту». …Тем временем, официальный Баку, пытаясь не допустить переориентации карабахской экономики и социальной сферы на АрмССР, открыто препятствуя гуманитарным связям между двумя частями разделенного народа, фактически вступал в конфликт не с местными властями НКАО или Ереваном, а с КОУ, который формально все еще являл собой руку Кремля. Методы политико-правового «послушания», изначально взятые на вооружение руководством АзССР, таким образом, вошли в противоречие с его текущими задачами. Открытые же «непослушание» и переход к прямой блокаде НКАО и насильственным действиям слишком наглядно выдали бы истинные планы официального Баку.
Поэтому там решили задействовать саботаж решений Кремля не только на уровне министерств и ведомств, но и, так сказать, снизу, из народных масс. И низы вскоре вновь вышли вперед, как это уже было ранее в Сумгаите в феврале, и в Баку в ноябре-декабре 1988-го, когда по всей АзССР вновь прокатилась волна погромов и депортаций. Тогда в столице АзССР проходили многодневные стотысячные митинги под антиармянскими лозунгами, чуть не вылившиеся в массовые погромы; в город были введены дополнительные войска и установлен комендантский час. Любопытно, что мнимой причиной митингов поздней осени 1988-го в Баку стали лживые сообщения о строительстве армянским стройорганизациями промышленного предприятия в местечке Хачинтап (или Топхана, по-азербайджански), на противоположной Шуше стороне каньона, в ходе чего якобы вырубались реликтовые рощи - «свидетели славы азербайджанского народа». Побывавшая на месте московская комиссия лишь подтвердила, что место предполагаемого строительства, - и не предприятия, а санатория, - представляло собой «закустаренный выгон для скота с одиноко растущей на нем грушей». Но сам факт раздувания истерии вокруг строительства чего-либо в НКАО стройорганизациями Армянской ССР был весьма показателен.
Летом 1989 года политика экономического и социального удушения Нагорного Карабаха вновь стала реализовываться и конкретизироваться руками тех же самых низов, которые подозрительно быстро оформились в структуры, формально неподвластные, оппозиционные партийному аппарату. Так на сцену драмы «в НКАО и вокруг нее» вышел Народный фронт Азербайджана (НФА).
Мелик-Шахназаров А.А. Нагорный Карабах: факты против лжи. М., 2009.