11 января в Баку прошел митинг с требованием отставки республиканского правительства, которое-де не в состоянии решить карабахскую проблему. Выступавшие призывали к выселению оставшихся армян из Баку и к массовому вооруженному походу в Карабах. В самом Нагорном Карабахе обстановка уже была обострена до предела. 2 января направлявшаяся из Агдама в Шушу автоколонна, сопровождаемая вооруженными курсантами Красноярской школы милиции, проследовала через центр Степанакерта, хотя для этого существовала объездная дорога.
Как и в ряде прежних случаев, это привело к конфликту с горожанами, которые потребовали проверить, что везут в автобусах и крытых брезентом грузовиках. Завязалась потасовка, и солдаты открыли огонь в упор. Четыре жителя города были ранены, один из них, известный не только в Карабахе, но и за его пределами талантливый скульптор Армен Акопян был убит. Еще одна женщина, ставшая свидетелем происходящего, скончалась от сердечного приступа. В ходе инцидента пострадали и шестеро курсантов, были повреждены автобусы, сожжен армейский грузовик ЗиЛ-13110. Стреляли и 9 января. Накануне от экс-председателя КОУ А.Вольского, прибывшего в последний раз в Степанакерт, стало известно о предстоящем визите в НКАО в этот день «товарищей» А. Гиренко и Р. Нишанова вместе с некоторыми руководящими азербайджанскими работниками.
Было очевидно, что цель их приезда – выработка мер по практическому осуществлению постановления ВС СССР от 28 ноября 1989 года, отвергнутого армянским большинством автономной области. С утра 9 января военные взяли под контроль дороги и улицы, ведущие от аэропорта к центру Степанакерта. Узнав о приезде незваных гостей, тысячи жителей города оставили рабочие места и вышли на улицы. Местами за городом дороги были перегорожены тракторами. Возникли перепалки и стычки с военными, которые вновь применили огнестрельное оружие. 3 жителя Степанакерта с ранениями были доставлены в больницы. Возмущение достигло критической точки. В это время в аэропорту, где уже находились сановные гости, с ними вступили в контакт карабахцы, ожидавшие свои рейсы на Ереван, или встречавшие оттуда своих близких. Они высказали в лицо посланникам Кремля все, что думают о Постановлении ВС СССР по НКАО, и предложили им убраться восвояси. А тут последовали звонки из военной комендатуры и из горкома партии с рассказами о происходящем в городе. На предложение визитеров к членам городского актива встретиться в аэропорту последние, учитывая напряженную обстановку, ответили отказом. Нишанову, Гиренко и их сопровождающим не оставалось ничего иного, как загрузиться в свой Як-40 и вернуться в Баку.
Между тем обстановка все обострялась. На границах Шаумянского района Нагорного Карабаха и в соседнем Ханларском районе, на подступах к периферийным армянским селам начались обстрелы и вылазки вооруженных азербайджанских отрядов. В самих армянских селах тоже были сформированы отряды самообороны, перебрасывались туда вертолетами и добровольцы из Армянской ССР. Четыре армянских села в Ханларском районе, - Геташен, Мартунашен, Азад и Камо, остались последним оплотом на севере после насильственной депортации осенью 1988-го остальных населенных армянами пунктов Северного Арцаха. Эти четыре деревни, центром которых был почти 5-тысячный Геташен (по-азербайджански Чайкенд, что также означает «село на реке»), находились практически в полной блокаде еще с лета 1989 года. В сторону Кировабада проезда не было, там были отряды Народного фронта Азербайджана. А дорога, связывающая эти села с соседним Шаумянским районом Нагорного Карабаха, на 80 процентов населенном армянами, была небезопасной.
Еще в 1987 году (в то же время, когда разворачивались события в другом армянском селе Северного Арцаха – Чардахлу) под давлением районных властей жители соседней с Геташеном деревни Кушчи-Армавир решили на сходе продать свои дома районной администрации и уехать восвояси. Теперь из этой бывшей армянской деревни азербайджанские формирования могли контролировать дорогу из Геташена в соседний Шаумянский район. Именно поэтому все снабжение шло по воздуху. Но в первых числах января близ Геташена потерпел аварию вертолет Ми-8 армянской гражданской авиации; погибли 12 человек из числа пассажиров. 9 января 20 человек, включая почти всех руководителей Шаумянского района, были захвачены в заложники по дороге в Геташен, куда они направлялись на похороны. Это произошло близ той самой деревни Кушчи-Армавир, «скупленной на корню» азербайджанской администрацией района еще до февральской сессии Облсовета НКАО.
В ответ местные армяне тут же нагрянули в соседнее азербайджанское село и захватили более 40 заложников. Переговоры об обмене затянулись. А 12-го последовало массированное нападение азербайджанских формирований на село Манашид Шаумянского района. Небольшое высокогорное село с населением всего в 150 человек имело расположение, позволявшее контролировать почти весь район. Это была первая репетиция грядущей карабахской войны. В нападении приняли участие до 400 вооруженных ружьями, карабинами, автоматами и гранатами азербайджанцев. Защитники Манашида вступили в бой, вскоре подоспела помощь из других сел района. Нападавшие были отбиты и отошли, оставив на поле боя 4 трупа. Выяснилось, что один из убитых «народнофронтовцев» был вооружен армейским карабином турецкого производства: это подтверждало версию пограничников о контрабанде оружия через разгромленную госграницу.
Среди документов нашли и чековую книжку, также выписанную в Турции. Об этих и других подробностях боя поведал его участник на страницах областной газеты «Советский Карабах». Лишь спустя три часа к месту боя на вертолете прибыло подразделение спецназа, которое попыталось стать между противоборствующими сторонами. Однако с азербайджанской стороны последовал огонь, и сразу же был ранен командир подразделения капитан В. Спиридонов. Кроме того, у солдат было недостаточно патронов, а бой затягивался, так что им пришлось просить автоматные «рожки» у местных жителей. Наличие в прибывшей группе снайпера решило исход дела. В конце концов, нападавшие бежали, оставив на поле боя еще несколько трупов, а также 32 единицы огнестрельного оружия, в том числе карабины и автоматы Калашникова. Это был первый настоящий бой на карабахско-азербайджанской линии соприкосновения, своего рода репетиция грядущей кровавой войны.
Нападения последовали и на армянские села Азад и Камо Ханларского района. Здесь отряды НФА использовали захваченные у военных БТРы, противоградовые 100-миллиметровые орудия. Однако и тут армянские ополченцы отбросили нападавших, которые потеряли с десяток убитыми и многих ранеными. Военные вертолеты, которые перебрасывали внутренние войска в район боев, близ азербайджанского села Аджикенд были обстреляны из градобойных зенитных орудий и пулеметов, одна из машин получила повреждения, был ранен штурман. Пилоты вертолетов видели в Ханларском районе виселицы с телами на них. Высланные по тревоге в район села Азад, где шел бой, капитан С. Осетров и рядовые А. Мороз, В. Федоров и А. Прижимкин были атакованы боевиками НФА. Они были убиты и их тела так и не нашли: обнаружили лишь расстрелянный автомобиль, да пятна крови на снегу. Убийц также не нашли, хотя, кажется, искали. На стенде УВД НКАО в период чрезвычайного положения автор сам видел листовку МВД АзССР о розыске «жителя города Ханлар, юриста Надирова Али Байрам оглы за убийство офицера и трех рядовых солдат в январе 1990 года».
Карабахское пограничье превратилось в настоящую зону боевых действий. 15 января М. Горбачев подписал Указ ПВС СССР «Об объявлении чрезвычайного положения в Нагорно-Карабахской автономной области и некоторых других районах». Этим указом чрезвычайное положение объявлялось в НКАО, окружающих ее районах Азербайджанской ССР, а также в Горисском районе Армянской ССР и в приграничной зоне вдоль государственной границы СССР на территории АзССР. В пункте 7 Указа президиуму ВС АзССР предлагалось «принять все необходимые меры, включая введение комендантского часа в городах Баку, Гяндже и других населенных пунктах». Там же говорилось: «потребовать от Президиума Верховного Совета Армянской ССР предпринять самые решительные шаги по пресечению подстрекательских действий с территории этой республики, разжигающих межнациональные страсти и национальную вражду между двумя народами».
Как видим, логика Кремля оставалась неизменной со времени резни в Сумгаите. Тогда, назвав погромщиков «хулиганами», вину за обострение обстановки в регионе свалили на «экстремистов» из армянского населения НКАО, поднявших правовым путем карабахскую проблему. Точно так же, в Указе об объявлении чрезвычайного положения в Нагорном Карабахе «подстрекателей, разжигающих межнациональные страсти», обнаружили в относительно спокойном Ереване, в то время как потакавшим погромщикам в Баку властям АзССР лишь «предлагалось» принять «необходимые меры», включая комендантский час. Ясное дело, что никакого комендантского часа в Баку власти АзССР вводить не собирались, и погромы там продолжались своим чередом… Даже «передовик» советской гласности газета «Московские новости» в своем репортаже о событиях в Баку не преминула обвинить в происшедшем армянскую сторону, грубо извращая при этом реальные факты. «Ситуация в регионе снова взорвалась после того, как Верховный Совет Армянской ССР принял два постановления – о присоединении Нагорного Карабаха к Армении и о включении в Государственный план Армении плана экономического и социального развития НКАО. В Азербайджане это вызвало бурю возмущения: они опять распоряжаются нашей землей… Те люди, которые принимали решение в Ереване, видимо, не очень-то думали о последствиях этого для армян в Баку – за чужие решения и пришлось расплачиваться прежде всего им».
Не говоря уже о циничном геббельсовском тезисе о коллективной ответственности бакинских армян, «рупор гласности» исказил факты, самовольно вычеркнув из числа подписантов упомянутых постановлений Национальный совет Нагорного Карабаха. Так что вместо имевшего 1 декабря 1989 года решения о воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха, у автора получилось одностороннее «присоединение». Ложь всегда была в чести у советского режима, даже если он рядился в тогу демократии. После 15 января все новые части внутренних войск и советской армии устремились в регион. Высаживаясь в Кировабаде на военном аэродроме, они своим ходом устремлялись и в Нагорный Карабах. Перебрасывались войска и тяжелыми вертолетами Ми-26 непосредственно в Степанакерт. В один из дней вертолеты высадили прямо в голое поле у взлетно-посадочной полосы несколько сотен «партизан»-резервистов с Северного Кавказа; через сутки всклокоченных, небритых и не понимающих, где и зачем они находятся, людей вновь погрузили в вертолеты и повезли куда-то дальше… Между тем, после повсеместного провала вооруженного вторжения отрядов НФА в Нагорный Карабах центр тяжести событий окончательно переместился в Баку.
Мелик-Шахназаров А.А. Нагорный Карабах: факты против лжи. М., 2009.