Заметные изменения этнической картины Дагестана связаны с переселенческой политикой российских властей. Со времени укрепления позиций Российского государства в Прикаспии приток армянского населения в этот регион принял особый размах. Более благоприятные условия для переселения армян в прикаспийские области сложились после Каспийского похода Петра I.
Христианское население Южного Кавказа активно привлекалось к поселению не только в районы Притеречья, но и Южного Дагестана. Е.И. Козубский, говоря непосредственно об армянах Дербента, отмечал, что «число их с начала XVIII в. значительно увеличивается». После занятия Дербента 4 октября 1722 г. Петр I писал в инструкции генерал-лейтенанту М. Матюшкину: «Ежели будущим летом станут приходить торговые и ремесленные армяне и поселяне к Дербеню, и оных принимать и будет похотят поселитца, то бы селились, и отводить им земли торговым и ремесленным под дворы и огороды, а земледельцы против крестьян наших, обыкновенно под двор и под пашню земли, по скольку надлежить, а в Дербень пускать их с свидетельством наипаче; также которые армяне будут на войски привозить для продажи провиант и прочее, что солдатам потребно, и оных охранять».
Увеличению численности армян Дагестана способствовало не только особое географическое положение региона, но и успешная политика Российского государства, создавшая благоприятные условия для торгово-промышленной деятельности, в том числе, и возможности для них сохранить свой язык, веру, обычаи и самобытность.
В этом плане особый интерес представляет изданная Петром I грамота от 10 ноября 1723 г., которая была адресована патриарху Исаию и юзбашам, «всему армянскому народу об отводе мест для поселения их в Гиляне, Мазандаране, Баку и Дербенте, в которой приводит прошение их “дабы мы вас с фамилиями (семьями. — Авт.) вашими с высокою нашу императорскую протекцию приняли, и для жилища, и для свободного вашего впредь пребывания в новополученных наших персидских провинциях по Каспийскому морю лежащих, удобные места отвести повелели, где бы вы спокойно пребывать и христианскую свою веру без препятия по закону своему отправлять могли…”».
После того как Дербент стал российским городом, значительно увеличилось количество армян, желавших поселиться здесь под покровительством российских властей. В ответ на грамоту императора в ноябре 1724 г. «присланные от армянского воинства» заявили в Коллегию иностранных дел о том, что «поп Антон просит, что он желает из Шемахи со всею своею фамилиею и с пожитками, как может убратца, перейти жить в Дербень, и дабы ему тамо повелено было дати двор. Також может он перезвать с собою и прихожань своих армян, которых будет дворов с 50».
В результате целенаправленной переселенческой политики Петра I в Дербенте сложились крупная армянская община. Так, на карте Дербента 1720-х гг. указано, что в «третьем городе» живут «обитатели армянские и индийские купцы, евреи и прочие». А в городе близ моря была расположена церковь грузинская, а вокруг нее «слобода грузинская». По свидетельству И. Гербера, в конце царствования Петра Великого армяне в Дербенте населяли целую улицу. В 1727 г. жившие в Польше армяне просили о разрешении поселиться в Дербенте, что было дозволено.
Армянская община Дербента пополнялась и за счет беглецов из горского плена. Комендант Дербента А. Юнгер в рапорте М. Матюшкину в 1724 г. сообщал, что бежавшим из плена 164 армянам и грузинам предоставлены земельные участки для строительства домов. Российские власти на Кавказе старались освободить невольников и устроить их на постоянное место жительства. Так, в июне 1727 г. из губернской канцелярии Астрахани поступил указ к коменданту Дербента, предписывавший беглых грузин и армян не возвращать их прежним хозяевам, а давать им возможность вернуться на свою родину. В случае, когда беглые уплачивали хозяевам выкуп, то их рекомендовалось принимать под защиту российского гарнизона.
Процесс переселения армянского населения в Дербент продолжался и во 2-й четверти XVIII в. Нельзя согласиться с мнением Е.И. Козубского о том, что «кончина Петра приостановила иммиграцию армян» в Дербент. Наоборот, к концу 1720-х гг. наблюдается новый поток армянских переселенцев из районов Карабаха и Зенгезура на Восточный Кавказ. Это было связано, с одной стороны, с тем, что турки, захватив указанные районы, установили жестокий режим, заставляя жителей силою оружия платить тяжелые налоги, а с другой — с организованной на государственном уровне покровительственной политикой российского правительства в отношении христианского населения Закавказья, Турции и Ирана. В одной из секретных инструкций Тайного совета генералу В. Долгорукову от 25 апреля 1726 г. говорилось о том, что нужно принять все меры против османской агрессии, поскольку «те места, где оные армяне обретаются за Портою Османскою, остаться имеют, и тако ежели оным армянам в тех местах остаться, то от турков пропасть могут». Поэтому было дано указание при заключении трактата с шахом Тахмасибом добиться разрешения, «чтоб те места и провинции, которые… ему, шаху, назад уступаются, а именно Мизандаран, Астрабад и Гилянь, оным армянам для своего в них поселения отданы были…».
После того как турки захватили Грузию и Армению, «то многие из грузин и армян, оставя отечество, вышли в Гилян» и просили князя Л. Долгорукова организовать перемещение беженцев под защитой российских войск. Несмотря на возражения князя Л. Долгорукова, в 1730 г. армяне и грузины были перемещены в районы Южного Дагестана, где они должны были поселиться по разрешению российских властей. В рапорте графа А. Румянцева от 24 августа 1730 г. сказано, что он предоставил армянским юзбашам и их служителям места в населенных армянами деревнях в районе Мюшкура Дербентского владения и порекомендовал им сообщить своим соотечественникам о переселении, а также обещал сделать все возможное для освобождения их родственников из плена. Таким образом, переселенческий процесс ирано-турецких подданных армян в пределы России осуществлялся с большим размахом.
Этому процессу не помешала даже изменившаяся в корне международная обстановка на Кавказе в 30-е гг. XVIII в. Российское правительство в марте 1735 г. заключило с Ираном Гянджинский договор, согласно которому Россия обязалась вывести войска и передать Ирану Баку с уездом в 2 недели, а город Дербент «с уездом и к нему подлежащими местами», до старой его границы, в 2 месяца. В сложившейся обстановке из приморских районов, оставленных российскими властями, т.е. из Дербента, Шемахи, Баку, Тавриза, ирано-подданное армянское население вынуждено было спасаться бегством в зону российского влияния. По условиям Гянджинского договора все ирано-поданные армяне должны были вернуться в Иран, но российские власти не выполнили этот пункт договора и перевели всех желающих под защиту Кизлярской крепости.
В 1806 г. после присоединения Дербента к России в связи со стабилизацией политической обстановки в регионе часть армян, переселившихся из Дербента в Кизляр, вернулась обратно в Дербент. Возвращение армян можно объяснить тем обстоятельством, что город являлся крупным торговым центром на Восточном Кавказе, транзитным пунктом в торгово-экономических отношениях России со странами Южного Кавказа и Востока. Удачное географическое положение Дербента и наличие в конце XVII–XVIII вв. морского порта способствовало огромной его роли в обеспечении крупномасштабного шелкового транзита из Ирана как по морю, так и по суше. Астрахань — «средоточие персидской торговли на Каспии» — вела ее главным образом через Дербент, в котором проживало постоянно или временно восточное купечество, состоявшее в большинстве своем из армянских купцов «компанейщиков», т.е. купцов из Джульфинской торговой компании.
Как видно, армянская диаспора Дербента была одной из многочисленных, большинство ее представителей составляло купечество, активно участвовавшее в региональной и транзитной торговле, играя заметную роль в экономической жизни Дербента. По свидетельству И.-Г. Гербера, «обретаются в Дербенте много купецких людей из…армянов, грузинцов…». Многие из них жили в городе на постоянной основе со своими семьями и пользовались предоставленными им торговыми льготами и привилегиями. В основном они были выходцами из Южного Кавказа и Персии.
Анализ архивных данных Дербентской таможни показывает, что в Дербент и через Дербент в Россию в 1-й четверти XVIII в. проследовали ширванские, ереванские, нахичеванские, джульфинские, гянжинские армяне — торговцы шелком. Ассортимент товаров, провозимый ими через Дербент, обширен и показывает значительность торговых операций, проводимых ими. Основной удельный вес приходился на ценнейший по тем временам товар — шелк-сырец, шелк пряденый и изделия из него, т.к. армяне пользовались льготными условиями ввоза шелка в Россию. Велика была роль армянских купцов в развитии торговых контактов Дербента с Астраханью. В 1733 г., по данным Астраханской таможни, из Дербента в Астрахань 17 торговцами было доставлено 19 партий товаров на сумму 3228 руб. Наиболее весомая доля в этом привозе приходилась на купцов из армян. В 1734 г. 7 «дербентскими, шемахинскими и гилянскими бусурманами», 18 армянами, 3 грузинами и др. в Дербент из Астрахани были привезены 43 партии товара на общую сумму 5721 руб.
По неполным данным в Дербент из Астрахани в конце 70-х — начале 80-х гг. XVIII в. были вывезены 1 тыс. пудов железа в полосах и 101 котел. Торговавшие с Дербентом кизлярские и астраханские купцы-армяне и др. вывозили оттуда марены, по сообщению П.Г. Буткова, до 6 тыс. пудов ежегодно. По данным А.И. Ахвердова, в конце XVIII — начале XIX вв. большая часть жителей Дербента была занята «в купеческом промысле… в покупке и продаже из разных мест привозимых к ним персидских товаров, с коими в небольшом количестве продают произведения и своих шелковых и бумажных фабрик…».
Большая часть внутридагестанского товарооборота также находилась в руках армянских купцов. Они играли значимую роль в становлении Дербента как торгового центра общедагестанского масштаба. Их не задерживали ни трудности пути по горным дорогам, ни многочисленные пошлины, взимаемые феодальными владетелями, ни частые разбойные грабежи, случавшиеся в пути. Чтобы обезопасить себя и свои товары от всяких «случайностей», купцы прибегали к покровительству местных феодалов и «торговлю производили… в надежде заведенных конаков или знакомцев». Знание местных языков и куначеские отношения позволяли армянам в течение долгого времени находиться по торговым делам в горских селениях.
В 1796 г. побывавший в Дагестане Д.И. Тихонов писал: кайтагцы «произведения из своих округ никуда не вывозят, а продают армянам и жидам, которые приезжают к ним всегда с их проводниками и им за проводников платят много денег». Известно, что во владениях уцмия Кайтага росла «наилучшая марена», которую кайтагцы посредством армян традиционно поставляли в Дербент, а оттуда в Россию. В XVIII в. необходимость этой культуры для нарождавшейся ткацкой промышленности диктовала крупные поставки ее в Россию, что, конечно же, не могло быть организовано без участия деятельного армянского купечества.
Таким образом, исследование данных о коммерческой деятельности армянских купцов и их торговых оборотах в Дербенте показывает, что они проявляли в этой области большую активность, являясь одновременно и поставщиками восточных товаров, и крупными потребителями продукции русского ремесла, стимулируя тем самым его развитие и укрепление связей с всероссийским рынком. В то же время армянское купечество играло роль посредника в торговых взаимоотношениях Дербента с остальными районами Дагестана, с Россией и восточными странами.
Н.А. Магомедов, Ш.А. Магарамов.
Армяне юга России: история, культура, общее будущее. Материалы II Международной научной конференции, г. Ростов-на-Дону, 26–28 мая 2015 г.
Ознакомиться с полной версией публикации можно здесь.