В конце ноября 1918 г. армяне Карабаха, вступив в переписку с генералом Андраником, просили его продвинуться из Гориса и вступить в Карабах. Появление в Карабахе Андраника предотвратило бы вторжение в край азербайджанских сил и последующую резню армянского населения и позволило бы разрешить территориальный спор в соответствии с результатами свободного волеизъявления населения.
Мусаватистское правительство Азербайджана и его турецких наставников это не устраивало. Поэтому, собираясь утопить в крови освободительное движение армян Карабаха и Зангезура, мусаватисты предусмотрительно приняли меры, чтобы лишить армян реальной защиты. Не ограничиваясь тем, что при поддержке британской военной миссии Армения была нейтрализована как военный фактор, они развернули целенаправленную клеветническую кампанию, чтобы добиться вывода вооруженных отрядов генерала Андраника из региона конфликта. Все попытки армян убедить англичан в необходимости присутствия в Карабахе армянских вооруженных сил как гарантии безопасности армянского населения результата не дали. В частности, генерал Багратуни пытался разъяснить генералу Томсону какую огромную роль играет Андраник в деле обеспечения безопасности армянского населения Зангезура и Западной (Нагорной) части Карабаха. Он объяснял, что предпринятая татарами травля с целью дискредитации Андраника в глазах англичан, вызвана именно агрессивными намерениями мусаватистского правительства. Он объяснял Томсону, что Андраник решает «чисто оборонительную задачау: оградить населенные армянами части Карабаха от нашествия татар».
Когда генерал Андраник со своей армией вступил в Карабах и находился в 40 верстах от Шуши, то генерал Томсон, вняв мольбам азербайджанского правительства, потребовал приостановить дальнейшее продвижение и покинуть Карабах. Некоторые документы свидетельствуют о том, что Республика Армения не противодействовала этому требованию, из желания, надо полагать, не конфликтовать с «союзной» Великобританией.
Британский исследователь Артин Арсланян считает, что «приказ Андранику вернуться в Зангезур объяснялся главным образом желанием сохранить военное преимущество Азербайджана, которое к тому же опиралось на благосклонное отношение британского военного командования, и на этой основе установить «мир и порядок». Более того, чтобы не вызвать враждебности азербайджанцев по отношению к британскому военному командованию, Томсон выступил против военной помощи, которую военное министерство собиралось оказать Андранику. Британское правительство, сказал он, «было бы неправильно воспринято татарами как вооружающее армян против них».
Дальнейшее продвижение войск Андраника было приостановлено на том основании, что победа союзных держав в мировой войне исключает возможность агрессивных действий и каких-либо притеснений армян. Английское командование объявило, что оно призвано восстановить в Карабахе «порядок и мир», что запрещается производить какие-либо передвижения войск на границах Карабаха и что обе стороны должны прекратить враждебные действия. Армяне Карабаха со свойственным им законопослушанием с точностью выполняли все эти требования.
Несмотря на сомнения, генерал Андраник после повторного требования генерала Томсона отвел свою армию с карабахского театра военных действий в феврале–марте 1919 г. Более того, по его настоянию местные армянские силы самообороны вернулись на свои базы, бойцы демобилизовались, многие разошлись по домам. Таким образом, Карабах лишился военной защиты. Уход из Карабаха отмобилизованной боеспособной армии Андраника была стратегической ошибкой. На худой конец, генерал Андраник мог оставить в Карабахе какую-то часть своей армии, а с основной массой отправиться, как того требовала складывающаяся обстановка, в Нахичеван [там турецкой агентуре удалось организовать в ряде мест мятеж мусульман].
Несмотря на словесные угрозы, британское командование не располагало достаточными силами, чтобы остановить продвижение боевых отрядов армии Андраника, тем более, что его поддерживали военные формирования местных армян, которые полностью контролировали обстановку в Дизаке, Варанде, Хачене и Джраберде.
Британское 23-тысячное войско разместилось главным образом вдоль Закавказской железной дороги от Баку до Батума, а также в Шуше и в ряде других пунктах. Поэтому англичане блефовали, когда грозились принять ответные силовые меры. К тому же английские войска начали уходить из Карабаха уже в июле 1919 г. Британское командование не смогло бы сладить с боеспособной армией Андраника и сохранить даже в Шуше власть азербайджанского губернатора.
У англичан просто не хватило бы не только сил, но, в первую очередь, и времени. К августу 1919 г. британские войска должны были покинуть Закавказье. Это был решенный вопрос. Даже настойчивая просьба Совета Лиги Наций повременить не смогла поколебать эту решимость Лондона. Присутствие добровольческих отрядов Андраника в Карабахе остудило бы грабительский пыл азеро-курдских мародеров и бандитов, значительно сузило бы территорию, на которую распространялась фактическая власть губернатора Султанова и сократило бы ареал произвола азербайджанского гаулейтера на армянских землях и, что особенно важно, не допустило бы резни армян в мае–июне 1919 г. и марте–апреле 1920 г.
Правительство Республики Армении не могло не знать о планах Британии покинуть Закавказье. Тем не менее правительство не удержало хотя бы часть армии Андраника в Карабахе, как противовеса циничной, двурушнической политики англичан. А как повели себя азербайджанцы и их турецкие советники? Местные татары под предводительством турецких офицеров продолжали нападать на армянские села, разорять их, убивать мирных жителей. Обо всем этом и командиры армянских сил самообороны и Армянский национальный совет Карабаха в письмах-протестах сообщали британской миссии и самому генералу Томсону. Однако английское командование реальных мер не принимало.
Одновременно происходило передвижение азербайджанских войск. Уже само присутствие Султанова в столице Нагорного Карабаха открывало возможность возвращения азербайджанских войск в Шуше. По условиям Мудросского перемирия они должны были покинуть город вместе с эвакуацией турецких войск. Теперь же при содействии британского командования азербайджанское правительство захватывало эту спорную территорию, чтобы создать ситуацию де-факто до того, как Парижская конференция приступит к рассмотрению вопроса о принадлежности Карабаха. Политической силой, обеспечивавшей развитие событий в этом направлении, по свидетельству документов Сборника, было британское командование на Кавказе.
Выступая против присутствия в Карабахе вооруженных сил Армении и отрядов Андраника, добиваясь разоружения карабахских армян, британские военные власти закрывали глаза на сосредоточение в Карабахе вооруженных сил Азербайджана и его иррегулярных банд. При объявленном британским командованием запрете передвижения каких-либо войск, правительство Азербайджана двинуло свои войсковые части в те районы Карабаха, которые были оставлены генералом Андраником, и заняло там ряд важных армянских стратегических позиций.
Все эти военные приготовления и передвижения войск свидетельствовали об агрессивных намерениях Азербайджана силой завладеть Карабахом, пользуясь покровительством британской военной миссии. Азербайджан стремился как можно быстрее застолбить свое присутствие, так сказать, «водрузить флаг» и предъявить свои претензии на уже занятые им земли. Весьма показательна оценка деятельности британской военной миссии, данная Андраником в беседе с майором Гиббоном, который по поручению генерала Томсона вел с ним переговоры об эвакуации армянских вооруженных сил из Карабаха и Зангезура. Генерал Андраник, разочаровавшись в честности союзников, дает нелицеприятную оценку их вероломству и политическим играм со вчерашним противником: «Мы шестьсот лет ждали этого дня, а теперь видим, что не только не уважаются права карабахцев, зангезурцев, нахичеванцев, но вообще поощряют и прислушиваются только к туркам».
Андраник дает политическую оценку как поведению западных партнеров, в определенной мере сходному с нынешним поведением некоторых посредников по урегулированию нагорно-карабахского конфликта, так и конформизму армянских политиков. Генерал осуждает поведение армянских политиков, их при витую вековым рабством уступчивость: «Армяне все время делают уступки, и их все время притесняют. Эту нашу уступчивую натуру, а также голодное, нищее и бедное состояние используют для давления на нас, а так как турки кажутся более могущественными, то, естественно, что они находят сторонников. Положение, которое создалось, — это то же, что зовется «правом сильного», и все это за то, что мы сражались с турками, не отуречились и боролись за справедливость, а сейчас видим, что справедливости нет».
Обвиняя союзные державы в невыполнении обязательств обеспечить торжество права и справедливости, Андраник указывает конкретно на их проазербайджанскую ангажированность: «В Шушу, в Карабах назначили турецких губернаторов, готовятся послать их в Горис и Зангезур… а с другой стороны, несправедливо разглагольствуют, что надо ждать Мирной конференции. Три месяца, как они здесь, и мы не увидели от них никакой пользы…» Обращаясь прямо к британской военной миссии, Андраник заявляет: «Если любите справедливость и обладаете силой, как говорите, покажите свою силу, иначе зачем пришли сюда?..». Андраник не ограничивался констатацией проазербайджанского поведения британского командования. Осознав допущенную политическую ошибку, генерал Андраник в марте 1919 г. обратился с письмом к командующему британскими вооруженными силами в Баку с требованием восстановить нарушенное статус-кво. Он завершает письмо принципиальным политическим заявлением: «армянство Карабаха и обширного Зангезурского уезда с Кафанским, Сисианским и Мегринским магалами, население свыше четырехсот тысяч душ армян не может ни в коем случае признать каких бы то ни было прав Азербайджана на свою территорию».
К сожалению, протесты Андраника против политической ангажированности британского командования на Кавказе не могли иметь практических последствий, поскольку не подкреплялись адекватной поддержкой правительства Армении. Руководство Армении продолжало в одностороннем порядке воздерживаться от посылки своих регулярных частей, и даже, как уже отмечалось выше, способствовало уходу из Карабаха армии Андраника, оставив карабахцев без поддержки в критические моменты борьбы.
Предвидеть трагические для армян последствия предательского попустительства британской военной миссии было не трудно. Это было очевидно и карабахцам, и самому правительству Армении. В записке Армянского национального совета Карабаха, направленной 31 января 1919 г. правительству Армении, прямо указывалось: «Принимая во внимание все эти обстоятельства и политику генералаТомсона, мы предвидим, что в ближайшем будущем в Карабахе должны произойти кровавые события, предотвратить которые англичане вряд ли будут в состоянии».
Последующие кровавые события подтвердили этот прогноз. Армянское население Карабаха тем не менее оказывало ожесточенное сопротивление действиям правительства мусаватистов. Достаточно лишь отметить, что без разрешения Армянского национального совета Карабаха азербайджанские кочевники не могли даже перегнать скот на высокогорные летние пастбища.
Вызывает удивление пассивность правительства Республики Армения в такой ситуации. Не хотелось бы уподобиться человеку, который «мнит себя стратегом, видя бой со стороны», тем более когда нас разделяет от периода «боя» почти столетие. Не хотелось бы также забыть, что правительству Армении приходилось в то время решать тяжелейшие проблемы. Верховный комиссар союзных держав в Армении американский полковник Гаскелл, посетивший республику, телеграфировал председателю Совета Мирной конференции в Париже 29 августа 1919 г.: «Я лично изучил положение в Армении и обнаружил ужасное положение, которое не поддается описанию... Татары нападают на востоке и юге... Британцы сейчас покидают Кавказ и уже отказались даже временно использовать любые свои войска в Армении, утверждая, что приказы сверху запрещают размещение любых британских войск на армянской территории... Британская политика исключает защиту армян...». В другой телеграмме (11 августа) Мирной конференции Гаскелл сообщал: «Армяне окружены врагами и у них нет достаточного оружия, боеприпасов или сил, чтобы защитить себя».
Действительно, Армения находилась в тяжелейшем положении: разруха, эпидемия тифа, страшный голод, присутствие в стране 600 000 беженцев из Западной Армении, военное противостояние с мусаватистским Азербайджаном, нависшая над республикой угроза военного вторжения кемалистских войск не оставляли ей свободы для маневра. Все это верно, так и было. Тем не менее в докладной записке (31 января 1919 г.) правительству Армении председатель Армянского национального совета Карабаха в Шуше Е. Ишханян, который несомненно знал о бедственном положении Армении, все же осуждал руководство республики за то, что оно «не хочет протянуть руку» армянам Карабаха. «Чем можно объяснить такое безразличие и молчание?» — вопрошал он. Председатель Совета недоумевал по поводу того, что армянское правительство даже не направило в Зангезур полк для «защиты своих границ» и карабахских армян. «Если бы в Зангезуре не было генерала Андраника, то, наверное, Карабах представлял бы уже груду развалин». С уходом Андраника в Нахичеван или в турецкую Армению, как того желает английская миссия, «наше положение станет совсем безысходным».
19 марта 1919 г. председатель Национального совета вновь призывает правительство Армении не бездействовать. Он утверждает, что «Араратская республика совершенно предала забвению Карабах, она слишком запоздала с утверждением генерал-комиссариата в Карабахе и Зангезуре и это запоздание в той же мере сильно повредило и делу. Этим пользовалось правительство Азербайджана, которое не дремало, и, острым взглядом подмечая наши слабости, в конце января сего года нападением четырех сотен дикой дивизии на исходе ночи овладело поселком Ханкенд... Для нас стало ясно лишь одно: Азербайджан использует любойудобный случай для овладения Карабахом. В такой ситуации уход генерал-майора Андраника из Зангезура еще более ускоряет успех Азербайджана».
Высказывая опасение, что Азербайджан попытается силой оружия «подчинить армянский Карабах», автор письма призывал армянское правительство «не только не допустить ухода генерал-майора Андраника из Зангезура, но и принять все возможные меры, чтобы он перешел в Карабах, не обращая внимания на противодействие английской миссии. Мы уверены, что если генерал-майор Андраник вступит в Карабах, английская миссия не станет принуждать его покинуть наш район».
О планах Азербайджана «тихой сапой» подчинить себе весь армянский Карабах, в том числе и те районы, куда никогда не ступала нога ни турок, ни азеров, писал правительству Армении и генерал-майор Багратуни. В «сов. секретном» письме от 19 марта 1919 г. он указывал, что правительство Азербайджана всячески стремится учредить «в Карабахе свои административные органы и при их помощи «мирным» образом подчинить себе населенные армянами районы Карабаха <...> Крайне необходимо принять энергичные меры по введению армянского управления в населенных армянами частях Карабаха. Это очень неотложная задача. Нельзя терять ни часу времени».
Фактическое бездействие правительства Армении при активной «азербайджанизации» армянского Карабаха, естественно, вызывало недоумение. У авторов обращений к правительству Армении возникал вопрос: Карабах — неотъемлемая часть Армении, почему же правительство Республики бездействует, ничего не предпринимает, чтобы конкретными действиями подкрепить это право? Считают, что чрезмерная осмотрительность и осторожность действий руководства Армении, граничившие с бездействием, объяснялись желанием выглядеть в глазах союзных держав «цивилизованным», «политически корректным», в надежде, что державы Антанты и, в первую очередь, Великобритания, которая ввела свои войска в Закавказье, учтут такую позицию, а также и то, что армяне как союзники, внесли немалый вклад в победу над Османской империей.
Делегацию Армянской республики на Мирной конференции постоянно запугивали, что «резкие движения» в территориальном споре с Азербайджаном могут негативно сказаться на конечном решении конференции. Однако Азербайджан, пользуясь покровительством британского военного командования, не опасался никаких «резких движений», вплоть до резни армян и попыток силой аннексировать Карабах и даже посягнуть на Зангезур. Нельзя сказать, что политическое руководство Армении не понимало значения Карабаха для армянского государства и его будущего. Военный министр Армении в докладе правительству в марте 1920 г. подчеркивал, что «армянское правительство и население не могут допустить», чтобы Карабах «был отдан под власть тюрко-мусульманского Азербайджана…».
А что дальше? Последовали ли какие-либо конкретные шаги, какие-либо робкие попытки не допустить такого поворота событий, кроме жалобы министра иностранных дел Армении А. Оганджаняна, который сетовал в письме (в августе 1920 г.) руководителю французской миссии в Эриване, что «решение высшего английского командования в Закавказье, в свое время передавшее армянский Карабах в управление Азербайджана и недопустившее занятие Зангезурского района войсками Армении, нанесло чувствительный удар интересам границ Армении от вторжения большевистких и турко-азербайджанских сил».
Наивное упование на «добрую волю» британского «союзника», который руководствовался, как всегда, только своими корыстными интересами, по-видимому, парализовало волю руководства Армении и его способность трезво оценить сложившуюся ситуацию, а не лезть из кожи вон, чтобы выглядеть «примерным», «послушным» в глазах «союзных» держав. Правительство Армении лишь ограничивалось недоуменными запросами главы армянской делегации на Парижской мирной конференции в адрес делегации Великобритании относительно «несоюзнического» поведения британского военного командования в Закавказье, хотя уже знало, что Лондон проводит откровенно проазербайджанскую политику, благоволит, руководствуясь своими интересами, к государству, которое недавно было союзником врага держав Антанты — Османской империи.
Руководство Армении не учло появления большевистского фактора и его влияние на политику коалиции западных держав, в первую очередь, Великобритании, ведущей силы этой коалиции. Лондон руководствовался уже геополитической задачей: в сотрудничестве с Турцией (пока негласном), Азербайджаном и возможно другими тюркоязычными народами создать «мусульманский кордон» на пути возможного продвижения большевизма к Индии и другим британским колониям в Азии. Правительство Армении продолжало выступать с протестами и даже в тот период (март–апрель 1920 г.), когда азербайджанские регулярные войска и курдско-татарские вооруженные банды разрушали армянские села и убивали мирных жителей.
Армяне Карабаха просят помощи, в первую очередь, военной, а правительство Армении продолжает в Париже дипломатические демарши и рассказывает, какому террору подвергается армянское население Карабаха, как важно отстаивать принцип свободного самоопределения народов, каких целей добивается Азербайджан в Карабахе и Нахичеване и т. д. и т. п. Одним словом, «просвещает» «несмышленых», хотя обстановка требовала решительных действий и оказания военной помощи карабахским армянам.
Министр-председатель правительства и министр иностранных дел А. Хатисян направил Парижской мирной конференции очередное заявление, в котором патетически провозглашал «непоколебимую веру» правительства Армении «в высшую справедливость и арбитраж Мирной конференции» и выражал абсолютную уверенность в том, что «конференция возьмет под свое особое и благое внимание столь жизненно важную для Армении карабахскую проблему».
Этот конформизм руководства Армении дорого обошелся армянскому народу. А ведь к этому времени для правительства Армении не была секретом предательская роль Лондона в решении карабахского вопроса. Правительство знало, что ведущая держава союзной коалиции ведет в Закавказье двойную игру, нечестную по отношению к Армении, лицемерит, когда обнадеживает и обещает справедливое решение на Мирной конференции территориальных споров в регионе на основе права народов на самоопределение.
И даже когда в конце марта 1920 г. азербайджанские регулярные войска при поддержке многочисленных курдских и татарских вооруженных банд развернули широкое наступление на Нагорный Карабах, то и тогда правительство Армении заняло по существу позицию «стороннего наблюдателя», и вся тяжесть кровопролитной борьбы с азербайджанскими захватчиками легла на плечи свободолюбивых армян Карабаха.
«Нагорный Карабах в международном праве и мировой политике». Комментарии к документам. Том II / Д. ю. н., проф. Ю.Г. Барсегов, Москва, 2009