С установлением в Закавказье советской власти резня, погромы и межнациональные столкновения постепенно сошли на нет. В начале 1920-х еще нередки были случаи нападений на армянские села, угоны скота, кровавые споры из-за воды и земли, - от которых многие армянские села были просто отчуждены вследствие дискриминации при проведении границ Автономной области Нагорного Карабаха. Но, во всяком случае, со второй половины 1920-х ни о чем подобном прежним распрям нам не известно. Тем не менее, и в советское время в Нагорном Карабахе изредка происходили эксцессы на межнациональной почве, иногда они даже выливались в более крупные столкновения.
Как, например, это было летом 1967 года в Степанакерте, когда возмущенные нарочито мягким приговором главе банды Мамедову и его родственникам, совершившим убийство 8-летнего армянского мальчика, потерпевшие совершили самосуд над осужденными. Как известно, это событие стало предлогом для ввода в НКАО сил МВД и массовых арестов, что позволило тогда властям АзССР перевести всенародное требование карабахцев в разряд «межнациональной склоки». Вскоре после этих событий в Степанакерте неизвестный бросил с крыши здания боевую осколочную гранату на группу стоявших близ него азербайджанцев, среди которых в результате были убитые и раненые. В середине 1970-х столкновение на межнациональной почве имело место в Северном Карабахе, между группой жителей армянского села Геташен Ханларского района АзССР и расположенного неподалеку азербайджанского села Аджикенд того же района. Поводом послужило изнасилование 12-летнего мальчика из Геташена двумя жителями азербайджанского села; последние затем пытались откупиться от суда, что вылилось в кровопролитную стычку.
В 1977 году в Шуше произошло убийство, вновь взбудоражившее всю область. Председатель колхоза и агроном из армянского села Ехцаог приехали в райцентр. Неожиданно к ним подошел молодой человек и, улыбаясь, сказал по-азербайджански, что «сегодня-де должен убить армянина, так что решайте, кому из вас быть убитым». Пока сельчане поняли, о чем идет речь, убийца нанес смертельный удар ножом в сердце агроному. В этом случае показателен тот факт, что убийца (курд по национальности), был родным братом заместителя председателя Исполкома областного Совета народных депутатов НКАО Сурхая Беглярова. Однако осуждение брата за преднамеренное убийство с явным национальным подтекстом не помешало Беглярову и дальше исполнять свои обязанности. Излишне говорить, что ничего подобного не могло быть, видимо, нигде больше в Советском Союзе, кроме как в АзССР. Летом 1983 года обстановка в области опять чуть не взорвалась, после того как пятеро молодых азербайджанцев изнасиловали 17-летнюю жительницу Степанакерта, изрезали ее ножами и бросили тело убитой к монументу погибшим в Великой Отечественной войне.
Излишне говорить, что в условиях негласно узаконенного сверху апартеида в Нагорном Карабахе каждое такое преступление рассматривалось местными жителями не просто как преступление против конкретных лиц, но против карабахских армян в целом. Некоторые эксцессы не были связаны с жертвами, но носили не менее подстрекательский характер и, оставаясь безнаказанными, не меньше чем преступления против граждан обостряли межнациональные отношения в регионе. Так, в июле 1969 года в крупном армянском селе Бананц, что в северной части Нагорного Карабаха (Дашкесанский район АзССР), ночью, за два дня до открытия был варварски разрушен памятник погибшим на полях Второй мировой (Великой Отечественной) войны сельчанам. Это было сделано по приказу секретаря райкома партии Сулейманова, который на месте лично отдавал распоряжения будьдозеристам о сносе памятника, построенного с элементами армянских народных мотивов. «Это Азербайджан, - заявил прибывший с милицией Сулейманов, - и здесь ничего армянского не может быть». После многочисленных обращений граждан в Москву начался было скандал, но его успешно замяли, а самого секретаря райкома перевели на другую должность, с повышением.
Мелик-Шахназаров А.А. Нагорный Карабах: факты против лжи. М., 2009.