Первой поведала советским читателям о событиях в Нагорном Карабахе газета «Известия». В вечернем выпуске от 23 февраля 1988 года была помещена корреспонденция из Баку под двусмысленным названием «Что имеем - сохранить!». Так кто же и что хотел сохранить на самом деле? До начала известных событий очень немногие из советских людей имели представление о Нагорном Карабахе вообще и об НКАО, в частности. Большинство из них вообще не знали, где находится НКАО, некоторые полагали, что область населяет некий народ «карабахцы». Это было немудрено, ибо Нагорно-Карабахская автономная область была одной их немногих автономий бывшего СССР, не содержавших в своем названии никакого упоминания о жившем в автономии этносе. Невозможно понять самой природы застарелой и тлевшей все советские годы карабахской проблемы, не сделав небольшой «экскурс» во времена советизации Закавказья и становления Союза ССР. Названных исключительно по географическим, а не «этническим» или «этногеографическим» названиям автономных республик и областей в Советском Союзе в разное время было образовано лишь шесть (сразу оговоримся, что Горно-Алтайская АО в составе Алтайского края не в счет, ибо она была создана в качестве этнической автономии народа – алтайцев).
Это были, во-первых, разноплеменные Крымская АССР (в поздние годы искусственно навязывалось мнение о том, что она была будто бы автономией крымских татар, что неверно) и Дагестанская АССР (от турко-персидского «страна гор») с ее десятками больших и малых народов и этносов. Затем в Средней Азии - Горно-Бадахшанская АО в Таджикистане, объединявшая труднодоступные долины и урочища горных таджиков-исмаилитов, созданная как региональная этно-конфессиональная автономия. Наконец, три подобного рода автономии были созданы в Закавказье: Аджарская АССР с преобладанием в ней грузин-мусульман в составе Грузинской ССР; Нахичеванская АССР и Нагорно-Карабахская АО в составе Азербайджанской ССР. Совершенно не случайно, что именно в АзССР входило наибольшее число «закамуфлированных» автономий. Поди пойми, кто живет в Нахичевани, - нахичеванцы? а в Нагорном Карабахе – карабахцы? Подмена этнических понятий географическими была отнюдь не чьим-то капризом, а объяснялась весьма просто: необходимостью навести тень на факт передачи большевистской Москвой исконных армянских территорий новообразованному советскому Азербайджану, - «светочу пролетарской революции на мусульманском Востоке».
Действительно, факт передачи этих территорий от Армении к Азербайджану был оформлен весьма своеобразно. В случае Нахичевани - межгосударственным договором между большевистской Советской Россией и кемалистской (от имени руководителя пост-османской Турции Мустафы Кемаля, впоследствии прозванного Ататюрком, т. е. «отцом турок») Турцией, заключенным без какого-либо участия оккупированной Армении - Московским договором от 16 марта 1921 года. Между прочим, автономия для грузин-мусульман была создана также под давлением Анкары. В случае с Нагорным Карабахом передача была оформлена волюнтаристским и юридически никчемным решением российского партийного органа – пленума Кавказского бюро ЦК Российской коммунистической партии большевиков - РКП(б). В первом случае это был самый натуральный раздел оккупированного государства странами-агрессорами – большевистской Россией и рядившейся в революционную тогу кемалистской Турцией. Раздел, по сути и даже по форме своей схожий с разделом Польши между СССР и гитлеровской Германией в 1939 году.
При этом территория бывшей Армянской республики была примерно поровну поделена между союзниками. Турции отошли Карсская область, входившая в состав Российской империи в 1878-1917 гг., а также Сурмалинский уезд Эриванской губернии вместе с горой Большой Арарат, которые отошли к России от Персии по Туркманчайскому договору 1828 года. Советская Россия «прибрала к рукам» остатки так называемой Восточной Армении в виде большей части Эриванской губернии и частей Елизаветпольской и Тифлисской губерний, входивших в состав независимой Армении в 1918-1920 гг. Одновременно, по настоянию Турции и с согласия Советской России, Нахичеванский уезд и ряд других территорий бывшей Эриванской губернии общей площадью 5,4 тыс. км2 были отторгнуты от советизированной Армении и переданы в виде автономной территории «под покровительство» Советского Азербайджана, «при условии, что Азербайджан не уступит сего протектората никакому третьему государству». Если территория Нахичевани была оккупирована турецкой армией совместно с Красной Армией, то территория Нагорного Карабаха была занята частями XI Красной Армии якобы временно и официально рассматривалась большевистскими властями как спорная территория, чья судьба должна быть решена позже, на основании переговоров и волеизъявления населения.
Более того, после советизации Армянской республики Советский Азербайджан декларировал отказ от каких-либо претензий на Карабах, Зангезур и Нахичеван. Однако через год после занятия края красными войсками, судьба Нагорного Карабаха решалась партийной инстанцией большевистской России. Причем решения эти, принятые за какой-то месяц, были крайне противоречивыми. Так, 3 июня 1921 года пленум Кавбюро ЦК РКП(б) постановил «Указать в декларации Армянского правительства о принадлежности Нагорного Карабаха Армении». Что и было сделано правительством последней 12 июня 1921 года: в Декрете Совнаркома Армении провозглашалось, что «отныне Нагорный Карабах является неотъемлемой частью Социалистической Советской Республики Армении». В годовом отчете НКИД (Народный комиссариат иностранных дел - так называлось большевистское министерство иностранных дел) РСФСР к IX съезду Советов, в разделе «Кавказ» говорилось: «В июле (1921-го – прим. автора) заключается соглашение с Азербейджаном (так в тексте – прим. автора) о Нагорном Карабахе, который включается в состав Советской Армении».
Отметим, что летом 1921 года решался вопрос и о другом регионе Армении – Зангезуре, который турко-татарские националисты также жаждали видеть в составе новосозданного Азербайджана, будь то протурецкого буферного образования, или части большевистской России. В Зангезур стянулись остатки армянской армии, которые не без успеха сопротивлялись превосходящим силам XI Красной Армии. К тому времени уже весь Южный Кавказ был советизирован, и большевики старались повременить с окончательным определением судьбы армянского Карабаха, чтобы не подлить масла в огонь антибольшевистского восстания, и без того уже разгоревшийся донельзя. Руководители АзССР тем временем телеграфировали в Москву, что если Нагорный Карабах станет частью Армении, то это обернется потерей у азербайджанских мусульман веры в большевиков. И, вследствие этого, возможной реставрацией власти прежних руководителей республики – турецких ставленников мусаватистов (от названия правящей в АДР партии «Мусават»). Председатель Совнаркома АзССР Нариман Нариманов, декларировавший «предоставление Нагорному Карабаху право свободного самоопределения», одновременно с этим демагогически заявлял, что «наши товарищи армяне исключительно думают о территории, но не о благополучии беднейшего населения армян и мусульман и укреплении революции».
При этом политбюро и оргбюро ЦК АзКП постановили, что Нагорный Карабах должен стать частью АзССР «ввиду безусловного экономического тяготения Нагорного Карабаха к Азербайджану, в каковом смысле и должен быть разрешен вопрос». Опять собрали пленум Кавбюро ЦК РКП(б) в Тифлисе. В течение двух дней – 4 и 5 июля 1921 года – пленум, играючи, сначала постановил «Нагорный Карабах включить в состав ССР Армении, плебисцит провести только в Нагорном Карабахе», а на следующий день принял противоположное решение: «Нагорный Карабах оставить в пределах АзССР, предоставив ему широкую областную автономию с административным центром в городе Шуше». Таким образом, ни переговоры, ни волеизъявление населения края не имели места при решении вопроса Нагорного Карабаха. Равно как и иных спорных территориальных проблем между Советской Арменией и Советским Азербайджаном. Официальная бакинская пропаганда и сегодня порой ссылается на формулировку, по которой Нагорный Карабах был приговорен большевистской шайкой: «оставить в пределах АзССР», видимо полагая, что эта формулировка как бы подтверждает факт более раннего нахождения края в составе Азербайджанской Демократической республики. Так, в частности, азербайджанский политолог Вугар Сеидов в интервью информационному агентству Day.Az от 10 октября 2007 говорил: «В архивном документе чёрным по белому написано об «оставлении» Карабаха в пределах Азербайджана. Об этом я писал в статье «Ещё раз о так называемой «передаче» большевиками Карабаха Азербайджану» (кстати, бакинский политолог произвольно заменяет в ссылке на архивный документ слово «АзССР» на «Азербайджан»). Несостоятельность данного аргумента, однако, очевидна. Ибо, продвигаясь в Закавказье с Востока на Запад, большевики сначала советизировали так называемую Азербайджанскую Демократическую республику, а потом заняли «спорные» армянские местности, на которые претендовала АДР. Не имея возможности с ходу аннексировать остальную территорию Армении, большевики использовали фактор Нахичевани, Зангезура и Карабаха как средство давления на формально все еще независимую Армению, с который Советы вынуждены были вступить в официальные переговоры.
Естественно, что занятыми «спорными территориями» красные управляли из Баку, создали в них ревкомы и крайкомы. Сразу после советизации АДР деятели прежнего режима поспешили заявить о своей поддержке новой власти и в большинстве своем сохранили прежние посты, в том числе в армии. Так, направленный властями АДР годом ранее в Шушу «генерал-губернатором Карабаха» доктор Хосров-бек Султанов, ставший организатором резни в городе и его окрестностях, после советизации Баку объявил себя председателем Карабахского ревкома. 22 мая 1920 г. он даже направил в Совнарком Советского Азербайджана телеграмму, в которой от имени «демократии Карабаха» выразил «глубокое убеждение в раскрепощении трудового народа Востока от ига Англии и других империалистических государств Запада силой союза Советского Азербайджана, Советской России и Турции». То есть де-факто с апреля 1920-го по июль 1921-го не только Нагорный Карабах, но занятая Красной Армией совместно с турками Нахичевань, а некоторое время также и Зангезур, входили в систему управления советизированной АДР. Откуда и понятная формулировка большевистского пленума об «оставлении Нагорного Карабаха в пределах АзССР». Между прочим, в том же постановлении пленума Кавбюро ЦК РКП(б) от 5 июля 1921 года говорилось: «Исходя… из экономической связи Верхнего и Нижнего Карабаха, его постоянной связи с Азербайджаном». На основании чего можно сделать вполне логичный вывод о том, что Карабах и Азербайджан – суть разные вещи. Но, по большому счету, сами «изыскания» некоего особого смысла в формулировках былых большевистских тусовок бессмысленны, ибо его в них нет, да и не могло быть. Равно как и не могло быть никакой юридической силы в границах, прочерченных в Закавказье рукой Ленина, Сталина и иже с ними.
Ведь в соответствии с нормами международного права, границы между государствами устанавливаются соглашениями самих разграничивающихся государств, которые порождают права и обязательства между государствами, чьи территории разграничиваются. Третьи государства не могут представлять одной из сторон территориальные права, которыми сами не располагают. Обычно в тех случаях, когда вопросы межгосударственных границ затрагивали интересы международного сообщества, созывались международные конференции с участием третьих стран. После Первой мировой войны таким форумом стала Парижская мирная конференция, которая и должна была решить, в том числе и вопросы разграничения в Закавказье. Однако большевистская Россия, а затем и Советский Союз не были правовыми государствами. «Национально-территориальное «размежевание» в неправовом советском государстве не имело никакой юридической основы. «Буржуазное» международное право до Второй мировой войны в СССР не признавалось, а международно-правовое содержание имевших место территориальных споров и конфликтов игнорировалось. Единственной незыблемой основой национально-территориального урегулирования были решения РКП(б)-КПСС, зафиксированные в конституциях», - писал известный советский и российский юрист-международник, профессор Юрий Барсегов, в 1960-1970 гг. почти полтора десятилетия проработавший в Секретариате ООН, и позже избранный Генассамблеей ООН в состав Комиссии международного права, в своей работе «Культ аннексий». В то же время профессор Юрий Барсегов отмечал: «С конституционным принципом самоопределения народов не считались. От практики проведения плебисцитов отказались. Передачи территории, осуществлявшиеся без согласия или вопреки воле населения, представляли как выражающие волю народов. Под видом борьбы с буржуазным национализмом коммуно-националистическое руководство привилегированных республик, опираясь на репрессивный аппарат советского государства, проводило политику вытеснения нетитульных народностей, политику белого геноцида. Можно указать на «картвелизацию» Абхазии, где в результате планомерного массового заселения грузинами, осуществлявшегося под руководством Л. Берии, абхазы стали составлять менее четверти населения. Другой известный пример – «азербайджанизация» Нахичевана и Нагорного Карабаха». «Анонимность» же автономий, созданных на части отторгнутых от Армении и переданных в управление азербайджанским национал-большевикам территорий, была призвана лишь сильнее закамуфлировать политику этнических чисток, проводимых на этих территориях в отношении их автохтонного большинства. Азербайджанская пропаганда, правда, изредка пыталась объяснить «анонимность» НКАО.
Так, в книге Ильгара Маммадова и Тофика Мусаева «Армяно-азербайджанский конфликт. История. Право, Посредничество», говорилось: «Автономии в СССР создавались по этническому признаку, и, как правило, назывались по названию этносов. Поскольку армяне уже самоопределились в Армении, то создание автономии для армян в Азербайджане было необоснованным. Поэтому автономный регион получил не этническое, а географическое название». При этом авторов вышеназванной книги ничуть не смущает тот факт, что в СССР, например, наряду с Бурятской АССР существовало аж целых два бурятских автономных округа: Усть-Ордынский Бурятский в составе Иркутской области и Агинский Бурятский в составе Читинской области; причем бурятское население этих округов по переписи 1979 года составляло всего 45 и 36 тысяч человек соответственно. А наряду с Коми АССР в Пермской области существовал Коми-Пермяцкий автономный округ, в котором жило 106 тыс. народа коми. Или, что наряду с Ненецким автономным округом с 6 тысячами человек в составе Архангельской области, в Тюменской области преспокойно существовал Ямало-Ненецкий автономный округ с 17,5 тысячами ненцев, а в Красноярском крае – Долгано-Ненецкий (он же Таймырский) автономный округ с 4,4 тысячами долган и 2,3 тысячами ненцев. Перечисленные автономные единицы, дважды и трижды названные по имени одного и того же этноса, располагались достаточно далеко друг от друга, в отличие от Нагорного Карабаха, отнюдь не отделенного от АрмССР ни тайгой, ни тундрами, ни степями.
О «необоснованности» же создания автономии для армян Карабаха отнюдь не свидетельствовал тот факт, что компактное армянское большинство Нагорного Карабаха «образца» 1917 года значительно превышало численность бурят Бурятии (207 тыс.) и примерно равнялось численности коми в Коми АССР (281 тыс.) «образца» 1979 года. Но к вопросам демографии и территорий мы отдельно обратимся в следующей главе. О том, что сам факт создания автономии на части территории Нагорного Карабаха противоречил планам азербайджанских руководителей, впоследствии неоднократно признавался первый секретарь ЦК КП Азербайджана и президент (1993-2003) Азербайджанской Республики Гейдар Алиев. «Предоставление в 1923 году автономии Нагорному Карабаху стало бедой Азербайджана, знайте это. Правда, в те времена ее хотели отдать Армении. Руководители Азербайджана постарались и, наконец, добились, чтобы она осталась в Азербайджане. Должна была остаться: но не в виде автономии!», - говорил Г.Алиев на встрече с группой азербайджанских писателей и поэтов. Между тем, в «анонимных» автономиях АзССР происходили немыслимые с точки зрения политики «советского интернационализма» процессы. Пример Нахичевана может объяснить очень многое в карабахском вопросе.
Мелик-Шахназаров А.А. Нагорный Карабах: факты против лжи. М., 2009.