В политике отделения от России, проводимой чеченскими властями, большое значение придавалось действиям, направленным на приобретение союзников, в особенности – в кавказском регионе. В этом отношении Грозный рассматривал Азербайджан в качестве одной из основных опор на Южном Кавказе. Учитывалось и то обстоятельство, что официальный Баку вплоть до конца 1993 года не входил в состав СНГ. Эта солидарность зиждилась также и на идее всеобщего Кавказского дома, которая была призвана консолидировать народы и страны Кавказа в борьбе против влияния России.
Уже в начале 90‑х гг. лидер «Народного фронта» Азербайджана Абульфаз Эльчибей посетил Грозный и наладил дружественные отношения с генералом Джохаром Дудаевым.
В середине весны 1992 года Чечню посетила делегация лидеров мусульман Азербайджана, которая встретилась с генералом Дж. Дудаевым. По утверждению некоторых источников, в состав этой делегации инкогнито входили также и представители министерства обороны Азербайджана. Кроме обсуждения вопросов протокольного характера (налаживание связей между двумя странами и народами, объединение усилий по возрождению ислама и т. д.), во время двусторонних встреч обсуждался и вопрос военного сотрудничества. В частности, была обсуждена возможность участия солдат вооруженных сил Чечни в боевых действиях в Нагорном Карабахе, причем оснащение последних бронетехникой и боеприпасами азербайджанская сторона брала на себя.
Однако Дж. Дудаев, по всей видимости, не был заинтересован в открытом вовлечении Чечни в армяно‑азербайджанский конфликт и было принято решение привлекать к боевым действиям только чеченских добровольцев – за соответствующую плату. По разным источникам, размеры гонораров чеченских наемников составляли от 600 до 1000 рублей в день.
Вербовка наемников происходила на территории бывшей воинской части на улице Бутырина в Грозном. Подогреваемые идеями исламской и кавказской солидарности, чеченские боевики прибывали в Азербайджан под предводительством небезызвестного полевого командира Шамиля Басаева. Бакинское руководство надеялось с помощью чеченских отрядов окончательно разбить боевой напор карабахских армян. В начале июля 1992 года в Карабахе уже насчитывалось около 300 чеченских наемников. В ходе первых же столкновений с армянскими подразделениями чеченцы понесли серьезные потери и среди убитых азербайджанских солдат армяне нередко находили граждан России из Чечни.
По признанию самих чеченских наемников, основным фактором, повлиявшим на решение участвовать в боевых действиях в Карабахе, стала идея кавказской и исламской солидарности, а также близость района конфликта к Чечне. Учитывая дисциплинированность и отвагу чеченцев, азербайджанское армейское руководство назначало их командирами взводов и рот, а нередко с их участием формировались заградительные отряды для расстрела дезертиров и отступающих азербайджанских солдат.
В июле 1993 г. «Чечен‑пресс» сообщил об участии чеченцев в боевых действиях в Нагорном Карабахе, что подтверждалось первыми жертвами среди них.
В отличие от боевых действий против грузинских войск в Абхазии, дела у Ш. Басаева в Карабахе шли не столь благополучно и, понеся ощутимые потери, чеченские отряды очень скоро оставили Карабахский театр военных действий, что в немалой степени было связано и с внутричеченскими и российско‑чеченскими проблемами.
В ходе боевых действий со стороны армянских сил самообороны было взято в плен несколько чеченцев. Для их освобождения в Степанакерт прибыл представитель официальных чеченских властей и выдача пленных была согласована в ходе переговоров с армянскими властями НКР. Были отозваны также и чеченцы, состоящие в личной охране азербайджанского президента. По странному стечению обстоятельств, это случилось накануне вооруженного выступления мятежного азербайджанского полковника Сурета Гусейнова в Гяндже и последующего марша мятежников на Баку в июне 1993 года Следует отметить, что среди солдат С. Гусейнова тоже были солдаты‑чеченцы.
Не будет преувеличением утверждение, что чеченские наемники сыграли определенную роль во внутриполитических перестановках в Азербайджане.
После подписания Бишкекского протокола о прекращении огня в мае 1994 года чеченские лидеры не раз выступали с обещаниями прийти на помощь единоверцам‑азербайджанцам и «освободить» Карабах от армян, после того, как разберутся с «домашними делами».
Участие чеченцев в боевых действиях в Карабахе мотивировалось желанием приобрести военные навыки для их последующего использования в ожидаемом военном конфликте у себя на родине. С другой стороны, привлечение чеченцев к боевым действиям явилось со стороны Баку попыткой преодоления неэффективности азербайджанской армии.
Неэффективность же чеченских отрядов в боевых действиях в Карабахе была обусловлена характером ведения военных действий в Карабахе, по многим параметрам отличавшихся от войны в Абхазии. «Чеченский опыт», в частности, не мог пригодиться в боевых действиях в открытой местности с использованием тактики наступления и контрнаступления при наличии более или менее четких фронтовых линий и коммуникаций. Сущность и преимущество «чеченского опыта» ведения боевых действий заключалось в тактике уличных боев и сражений в гористой местности.
Тут уместно задаться вопросом: а что именно привлекало чеченцев в пекло карабахской войны? Материальная заинтересованность или религиозная солидарность? Скорее всего, ни то, ни другое. По утверждению газеты «Ичкерия», по договоренности с азербайджанской стороной на широкую ногу была поставлена переброска оружия из Азербайджана в Чечню. По всей видимости, это был хорошим стимулом для азербайджано‑чеченского сотрудничества. Именно таким образом Грозный хотел пополнить свой арсенал вооружений.
В начале июля 1992 г. началась переброска в Чечню большого количества боеприпасов и оружия, ранее использованного в боевых действиях в Нагорном Карабахе. Переправка оружия в Чечню происходила по маршруту Самур (Азербайджан) – Касумкент – Дулбуг ‑ Хаджалмахи – Глох – перевал Харами (Дагестан). Учитывая привлечение национальной гвардии Чечни к вербовке наемников – а это происходило на территории расположения, ее части, – официальные круги в Грозном были задействованы, или, по крайней мере, осведомлены о проводимых операциях по вербовке наемников и переброске оружия. Таким образом, с одной стороны в Карабахе набирались боевого опыта чеченцы‑наемники, а с другой – Грозный в лице Азербайджана имел довольно солидное тыловое обеспечение в своем противостоянии с Россией.
Чеченские наемники во главе с Ш. Басаевым принимали участие в боевых действиях в Шуши в мае 1992 г, Агдаме летом 1993 г. и были в числе последних, оставивших боевые позиции под давлением армянских сил.
Сотни чеченских наемников остались в Азербайджане до самого окончания карабахской войны. Отряды во главе с Шамилем Басаевым, Русланом Гелаевым и др., по словам азербайджанских военных и экспертов, «из‑за больших потерь вынуждены были покинуть поле боя и уйти».
Карабахский опыт эти полевые командиры используют в последующих чеченских войнах.
Надо полагать, что приобретенное чеченцами в ходе краткосрочной карабахской кампании оружие было использовано в боевых действиях против федеральных сил в первые же дни чеченской войны. Российские военные источники не раз сообщали об использовании вышеуказанного маршрута снабжения чеченских сил оружием из Азербайджана и Турции в ходе первой чеченской кампании. Более того, в период первой войны была зафиксирована и воздушная переброска оружия из Азербайджана в Чечню. Была также налажена переброска оружия через территорию Дагестана морским путем. Активную роль в снабжении чеченских сил оружием и добровольцами из Азербайджана сыграло азербайджанское крыло турецкой ультранационалистической организации «Серые волки» и ее лидер Искендер Гамидов, а руководство Азербайджана по большому счету не создавало препятствий для участия азербайджанских «серых волков» в военных действиях на стороне чеченцев. Достаточно привести интервью И. Гамидова радиостанции Би Би Си в декабре 1994 г., в котором он заявил об отправке 270 членов его партии в Чечню для участия в войне против России.
Обвинения в адрес Азербайджана, на официальном уровне способствующего снабжению оружием и переправке моджахедов в Чечню, прозвучали из уст Директора ФСБ Сергея Степашина во время его визита в Баку в 1995 г., а также со стороны опального азербайджанского премьер‑министра Сурета Гусейнова, заявившего, что «азербайджанское правительство снабдило оружием дудаевцев и позволяло моджахедам проникать в Россию через Азербайджан».
Более того, в декабре 1994 г. по совету Турции из карабахской зоны в Чечню через Азербайджан были направлены два спецподразделения.
Действия религиозных экстремистов в Дагестане и Чечне получали весомую поддержку со стороны официального Баку. Так, советник президента Гейдара Алиева Вафа Гулузаде сразу же после нападения боевиков Басаева и Хаттаба на Дагестан в августе 1999 г. заявил, что «борьба чеченцев и дагестанцев под руководством Хаттаба и Басаева не является, как утверждают официальные органы России, терроризмом, ее следует квалифицировать как национально‑освободительную войну».
Наиболее тесные связи между азербайджанской и чеченской сторонами, по свидетельству азербайджанского военного эксперта А. Юнусова, были налажены в сфере оружейного бизнеса: через Азербайджан из Турции и стран мусульманского Востока шла поставка оружия в Чечню. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что продолжают функционировать каналы транзита значительных финансовых средств и снаряжения с территории Турции в Чечню. Все это показывает широкие возможности для использования террористами территории Турции и расположенных здесь инфраструктур. Газета «Московские новости» в числе спонсоров чеченских боевиков называет и турецкие организации «Средневосточный тюркский союз», «Фонд дружбы Турции с Саудовской Аравией» и др.
По этому поводу еще в самом начале первой чеченской войны, 5 января 1995 г., руководство Российской Федерации обратилось к правительству Турции с требованием принять необходимые меры и не допустить участия турецких добровольцев в событиях на Северном Кавказе на стороне Дудаева. Резкое недовольство Москвы вызвали также два визита Дж. Дудаева в Турцию, где его приняли официальные турецкие лица – в частности, премьер‑министр Сулейман Демирель в октябре 1993 г. Солидаризирующиеся на основе исламского вероисповедания настроения руководства Турции резко усилились в особенности после прихода к власти исламистского правительства Неджмедтина Эрбакана.
При активном участии Эрбакана на должность государственного министра и пресс‑секретаря правительства Республики Ичкерия был назначен гражданин Турции и чеченец по происхождению Б. Яшар, которого на эту должность рекомендовала Т. Чиллер. Б. Яшар был членом стамбульского комитета Партии верного пути. Одновременно Яшар был назначен чрезвычайным и полномочным послом Республики Ичкерия в Турции. Чеченские силы, по словам шведского аналитика Сванте Корнель, обеспечили дальнейшее использование Азербайджана в качестве базы для своей деятельности, а турецкая сторона поддерживала практически ежедневный контакт с Джохаром Дудаевым до его убийства в 1995г.
В вербовке турецких добровольцев большую роль сыграли так называемые «Очаги исламского порядка», созданные представленной в парламенте Партией большого единства. Добровольцы предварительно проходили военную подготовку в специальных лагерях – на территории Турции – близ Трабзона и Гирне – на Северном Кипре. Само турецкое руководство такие инициативы приписывало чеченской диаспоре. Для официальной турецкой риторики характерно было «оправдывать» наличие турецких следов в Чечне активностью турецких граждан чеченского происхождения, наличием в них сочувствия и интересом к судьбам своих соотечественников в Чечне. Однако не раз в руки российской стороны попадали факты и доказательства, свидетельствующие о поддержке чеченских сил официальными кругами Турции.
Геополитические расчеты Турции и Азербайджана были более чем ясны. Как указывает американская исследовательница Ширин Хантер, для Турции и Азербайджана чеченский конфликт создал возможности для ослабления позиций России на Южном Кавказе. По некоторым данным турецкой прессы, на стороне Дудаева сражались до 2000 турецких граждан, в числе которых были добровольцы из турецких и азербайджанских «Серых волков». Учитывая размах боевых действий и количество потерь с обеих сторон, это число не представляется слишком уж завышенным.
Как уже было сказано, поддержка чеченских сил с территории Азербайджана велась также и в период второй чеченской кампании. Как и в случае первой кампании, через азербайджанскую территорию проходил один из основных маршрутов переброски оружия, боеприпасов и наемников в Чечню из Турции и других стран Ближнего Востока.
В турецких больницах лечились раненые чеченские военные, действовало несколько организаций, финансирующих закупку и доставку оружия в Чечню. В Турции некоторое время находился сервер, на котором действовал Интернет‑сайт Мовлади Удугова «Кавказ‑центр». И это все проходило под бдительным контролем турецких военных и спецслужб. Более того, сотрудники турецкой разведки нередко попадались и среди убитых боевиков после операций федеральных сил, а чеченские добровольцы, в свое время воевавшие в Карабахе на стороне азербайджанцев, вскоре примкнули к террористическим структурам, получая солидную поддержку из Турции.
Демоян Гайк. Турция и Карабахский конфликт в конце XX – начале XXI веков. Историко‑сравнительный анализ. – Ер.: Авторское издание, 2006.