Правительство С. Демиреля вело более или менее осторожную политику в Карабахском вопросе, стараясь в основном выступать в роли миротворца‑посредника и посредством этого статуса укрепить свои позиции на Южном Кавказе. На Западе также не замедлили заявить о том, что «будучи долгое время ужасом Кавказа, Турция может стать здесь великим миротворцем». Турецкие официальные лица, в свою очередь, прилагали усилия по ограничению возможных проармянских симпатий со стороны Запада. Неслучайно 11‑го февраля 1992 г., во время встречи с президентом США, премьер‑министр Турции С. Демирель, обсуждая вопрос необходимости противодействия проникновению в центральноазиатский регион иранского влияния, призывал правительство США воздержаться от поддержки Армении в Карабахском вопросе.
Кроме попыток непосредственно выступить в роли посредника в Карабахском конфликте, Турция стремилась быть вовлеченной в этот процесс и в рамках НАТО. 11 марта 1992 года министр иностранных дел Турции Хикмет Четин на саммите НАТО в Брюсселе представил турецкий вариант разрешения конфликта, которым предусматривалось отправить в зону противостояния войска Североатлантического блока, в том числе и подразделения турецких групп. Но этот план не нашел поддержки у руководства НАТО: Генеральный секретарь Манфред Уорнер заявил, что организация не может отправить войска в зону конфликта.
Нет сомнений, что этим шагом Анкара преследовала цель закрепиться по ту сторону Аракса и обеспечить там собственное военное присутствие под прикрытием Североатлантического альянса.
В 1992 г. Турция была включена в число стран‑участников Минской группы, однако ее участие в этой посреднической инициативе, тем более с учетом турецкого военного присутствия на стороне Азербайджана, не могло привести к каким‑либо серьезным подвижкам. Более того, усилия Анкары, направленные на обеспечение международного вовлечения Турции в процесс карабахского урегулирования, практически во всех случаях были призваны обеспечить устраивающие Азербайджан решения.
В марте 1992 г. МИД Турции разработал следующий план мирного урегулирования проблемы Нагорного Карабаха:
1. Председатель Совета Безопасности призывает к немедленному прекращению огня и политическому разрешению конфликта.
2. Объявляется о прекращении огня и приглашении сторон на заседание СБСЕ для выработки решения по формированию спецкомиссии по контролю за мирным урегулированием в Нагорном Карабахе.
3. Все эмбарго, наложенные сторонами друг на друга, соответственно снимаются с введением в действие режима прекращения огня. Не будет чиниться препятствий для доставки гуманитарной помощи.
4. Правительства и парламенты обеих стран заявляют о разрешении конфликта в Нагорном Карабахе, а также других споров и разногласий исключительно мирными средствами, путем переговоров.
5. В целях наиболее полного выполнения решений СБСЕ и Соглашения, достигнутого в Москве 20 февраля 1992 г. между министрами иностранных дел России, Армении и Азербайджана, стороны начинают непрерывные переговоры.
6. В случае достижения соглашения обе стороны могут прибегнуть ко всем мирным средствам урегулирования, включая не указанные в решении СБСЕ.
Одновременно турецкая сторона выступила с предложениями о территориальных обменах и созданиях коридоров, в частности, во время саммита министров иностранных дел в Хельсинки. План территориального обмена, выдвинутый американским аналитиком Полом Гоблом и предусматривающий обмен зангезурским и лачинским коридорами, впрочем, больше устраивал Анкару. Это предоставило бы дополнительные и серьезные возможности для дальнейшего проталкивания пантюркистских инициатив Турции не только в кавказском, но и центральноазиатском регионах. Поборниками идеи обмена территорий и установления таким образом прямого сообщения с Азербайджаном были президент Т. Озал и глава внешнеполитического ведомства Хикмет Четин. Понятно, что после реализации этого проекта Турция получала не только беспрепятственное проникновение в Азербайджан и Центральную Азию, но также и колоссальные преимущества в прокладке нефтепровода через азербайджано‑турецкий коридор.
Наряду с официальными имела место еще и конспиративная встреча между лидером «серых волков» А. Тюркеше и президентом РА Левоном Тер‑Петросяном 12 марта 1993г. в Париже. С армянской стороны были представлены документы о принципах урегулирования конфликта, состоявшие из шести пунктов, но они были отвергнуты президентом Азербайджана А. Эльчибеем.
26 июля 1993 г. Турция выступила с инициативой отправки миротворческих сил в зону конфликта с включением в этот контингент турецких подразделений. По мнению С. Бланка, эта инициатива Анкары, скорее всего, была попыткой спасти Баку и режим Эльчибея в канун военного марша С. Гусейнова на Баку летом 1993 г.
С последующей эскалацией военных действий в зоне Карабахского конфликта миротворческая риторика Анкары все больше уступала место воинствующим заявлениям и демаршам.
Активные шаги Анкары в рамках СБСЕ предусматривали в первую очередь обеспечение выгодных для Азербайджана решений и позиций, в случае их отклонения Арменией турецкие официальные лица шантажировали бы Ереван наступающими зимними холодами и полным запретом на транзит западной гуманитарной помощи через территорию Турции.
Новое предложение по урегулированию конфликта с участием Турции было подготовлено весной 1993 г. Этот документ разработан по итогам состоявшей 29‑30 апреля 1993 г. в Москве встречи личного представителя президента России В. Казимирова, представителей посольства США Джона Марески и посольства Турции В. Вурала. Детали этого документа, опубликованные в российской прессе, сводились к следующим договоренностям: вывод армянских сил из Кельбаджарского района, прекращение огня и передвижение войск, возобновление переговорного процесса в рамках Минской группы СБСЕ между Арменией и Азербайджаном под эгидой России, Турции и США. Следует оговориться, что турецкие посреднические инициативы в первую очередь были направлены также если не на исключение, то на ограничение роли России в переговорном процессе.
Что касается дислокации миротворческих сил с включением в их состав турецких подразделений, то карабахская сторона неоднократно заявляла, что никогда не согласится на присутствие в зоне конфликта турецких войск в качестве разъединительных сил. По этому поводу тогдашний министр иностранных дел НКР А. Гукасян заявил, что «в стремлении Турции активизировать свою роль в урегулировании конфликта просматривается попытка под благовидным предлогом увеличить количество турецких войск в Азербайджане. Государство, которое продолжает блокаду Армении, засылает своих военных инструкторов и поставляет оружие Азербайджану, не может выступить в роли миротворца…».
После установления перемирия в мае 1994 г. Турция вновь выступила с предложением отправить совместные миротворческие войска под эгидой НАТО. Премьер‑министр Тансу Чиллер предложила создать для этой цели тыловой центр поддержки (Logistic Supply Center) в районе Эрзурума для дальнейшего мониторинга ситуации на Кавказе со стороны СБСЕ и по этому вопросу запросила парламентский мандат на отправку турецкого войскового контингента в составе международной миротворческой миссии. Однако это предложение было отклонено армянской стороной, считавшей, что отправка турецких войск в зону Карабахского конфликта дестабилизирует обстановку в регионе.
В мае 1995 г. очередная турецкая посредническая инициатива была предпринята спикером ВНСТ Хюсаметтином Джиндоруком, который безуспешно старался использовать для этой цели Организацию черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС).
В 1995 г., стремясь усилить роль Турции в Минском процессе, министр иностранных дел Турции назначил своего бывшего посла в Москве Айхана Кямала послом по особым поручениям на переговорах по урегулированию армяно‑азербайджанского конфликта. В то же время президент Турции С. Демирель во время своего визита в Вашингтон в 1995 г. вновь не исключил, что роль посредника в армяно‑азербайджанском конфликте, возможно, будет отведена Турции, которая должна быть готова к этой миссии.
Лидеры центральноазиатских государств также были вовлечены в посреднические инициативы в Карабахском конфликте и даже становились инициаторами миротворческих процессов.
После провала августовского путча ГКЧП, по инициативе президента РФ Бориса Ельцина и президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в Железноводске состоялась встреча между президентами Армении и Азербайджана. В итоге было подписано Железноводское коммюнике, предусматривающее постепенное ослабление напряженности и установление перемирия между сторонами. Однако стремительный процесс развала СССР и быстрое развитие событий отодвинули на второй план заинтересованность в разрешении Карабахского вопроса. С другой стороны, железноводская встреча может служить примером ошибки, когда в разрешение конфликта вовлекаются влиятельные политические фигуры, однако в самом процессе урегулирования сложных вопросов непосредственные актеры оказываются как бы «вне игры». В результате получается широко разрекламированная акция, в которой посредники и сам процесс посредничества оказываются слабо подготовленными.
Несомненно, дальнейшая эскалация военных действий в зоне Карабахского конфликта представляла собой серьезную угрозу становлению СНГ и именно этим были обусловленны различные посреднические инициативы в рамках Содружества. Особую активность в этом направлении проявил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев.
Еще в марте 1992 г. Н. Назарбаев выступил с официальным заявлением в связи с событиями вокруг Нагорного Карабаха. В нем, в частности, отмечалось, что кризисная ситуация вокруг Нагорного Карабаха приобретает угрожающий характер и практически привела к прямому военному конфликту. Безрезультатность посреднических миссий Российской Федерации, Казахстана и других стран, отмечалось в заявлении, стала причиной военных действий, что привело к жертвам среди мирного населения и материальному ущербу. Чтобы приостановить дальнейшее кровопролитие и локализовать конфликт, президент Н. Назарбаев провел переговоры с президентами РА и АР, а также с начальником генерального штаба Вооруженных сил СНГ Виктором Самсоновым.
Далее в заявлении говорилось о необходимости предпринять следующие шаги:
первое – на Совете глав государств принять решение о незамедлительном прекращении огня и снятии блокады с дорог и коммуникаций;
второе – с целью демонстрации доброй воли и мирных устремлений временно приостановить процесс создания собственных Вооруженных Сил во всех государствах СНГ;
третье – незамедлительно приступить к созданию специальных сил по поддержанию мира в кризисных регионах СНГ, подчиненных Совету глав государств Содружества. Республика Казахстан предложит проект создания этих сил;
четвертое – поддержать миротворческие усилия Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) и направить членам Содружества своих представителей для участия в деятельности посреднических групп по урегулированию конфликтов.
В июне 1992 г. МИД Казахстана выступил с аналогичным заявлением, выражая обеспокоенность по поводу «дальнейшего развертывания насилия между Арменией и Азербайджаном», одновременно призывая проявить «добрую волю и стойкость» и «создать условия для политического урегулирования конфликта». Кроме этого, МИД Казахстана выражал свое содействие усилиям ООН и СБСЕ в деле мирного урегулирования спорных территориальных вопросов.
В августе того же года Н. Назарбаев выступил с новой посреднической инициативой, которая получила позитивные отклики как в Баку, так и в Ереване. Такая позиция Баку в целом объясняется и тем, что азербайджанская сторона была не против выступления с подобной инициативой мусульманской и к тому же тюркской страны в лице Казахстана, которая при этом не будет предпринимать ничего против интересов Азербайджана. В пользу этой версии говорит и тот факт, что за несколько дней до этого посредническая инициатива министра иностранных дел РФ Андрея Козырева была оставлена Баку без ответа.
27‑го августа 1992 г. в Алма‑Ате состоялась встреча министров иностранных дел Армении и Азербайджана. В ходе этой встречи сторонами была достигнута договоренность о 60‑дневном перемирии, начиная с 1‑го сентября, которое должно было инспектироваться представителями президента Казахстана – Гани Касымовым в Азербайджане и Хасаном Кажоковым в Армении.
Выражалась надежда, что конфликт будет урегулирован на основе принципов СБСЕ, и, по мнению азербайджанской стороны, гарантами соглашения должны были быть международные наблюдатели СБСЕ, которое на первом этапе представлял Казахстан.
В первый же день перемирия представитель казахского президента в Армении заявил о нарушении условий перемирия с азербайджанской стороны. С аналогичными обвинениями выступила и азербайджанская сторона.
Интересно, что директор информационно‑аналитического центра министерства обороны Азербайджана Лейла Юнусова заявила, что министерство иностранных дел Азербайджана превысило свои полномочия, подписав документ о прекращении огня и не согласовав свои действия с министерством обороны республики. В свою очередь, пресс‑секретарь президента Азербайджана заявил, что подписанное соглашение должно было действовать вдоль границы между Арменией и Азербайджаном, а что касается Нагорного Карабаха – это внутреннее дело республики (т. е. Азербайджана – Г.Д.). С аналогичным заявлением выступил также президент Азербайджана Абульфаз Эльчибей в ходе поездки в Гянджу.
Позиция Баку была вполне объяснима, поскольку именно в это время азербайджанская армия с определенным успехом развернула широкомасштабные военные действия против Нагорного Карабаха.
После нарушения перемирия Республика Армения в одностороннем порядке обратилась к Казахстану, Российской Федерации, Украине, Организации исламская конференция и странам‑членам Арабской лиги с просьбой отправить наблюдателей. Другое послание президента Армении, адресованное странам СНГ с просьбой оказать воздействие на Азербайджан, получило отклик со стороны Аскара Акаева, который безрезультатно обращался к президентам Азербайджана и Турции. В то же время президент Туркменистана С. Ниязов, выступая по поводу эскалации конфликта в Нагорном Карабахе, заявил, что «армяне и азербайджанцы должны сами найти приемлемое решение без всяких посредников».
Впрочем, позиция центральноазиатских республик понятна, поскольку проблема Нагорного Карабаха в тяжелых социально‑экономических условиях первых постсоветских лет не воспринималась как вопрос первостепенной важности в процессе государственного строительства и определения этими республиками своих внешних приоритетов.
В апреле 1993 года Н. Назарбаев вновь выступил с предложением посредничества, предварительно побеседовав с Б. Ельциным, Л. Тер‑Петросяном и А. Эльчибеем. В декабре того же года министр иностранных дел Казахстана Сулейманов на встрече с послом Армении заявил, что в сложившихся условиях его страна не может поддерживать какую‑либо из сторон конфликта и что Казахстан не возражает против участия Карабаха в переговорах в качестве стороны конфликта.
Было ясно, однако, что и эта инициатива обречена попасть в ряд неудавшихся попыток приостановки военных действий в Нагорном Карабахе.
В начале марта 1993 года Казахстан, Узбекистан и Кыргызстан выступили с совместным заявлением в поддержку азербайджанской позиции в Карабахском вопросе. Это с одобрением было воспринято в Баку, в то время как в Ереване заявление оставили без ответа.
В конце 1993‑начале 1994 гг. Кыргызстаном была предпринята чрезвычайно важная попытка в направлении прекращения огня в Карабахе, когда в рамках Межпарламентской ассамблеи СНГ была создана группа по Карабахскому вопросу, активное участие в которой принимал бывший спикер парламента Кыргызстана Медеткан Шеримкулов. После декабрьской встречи парламентских делегаций Армении и Азербайджана на Аландских островах М. Шеримкулов предложил продолжить армяно‑азербайджанский диалог в Бишкеке. В начале мая 1994 года такая встреча, наконец, состоялась и на ней был подписан «Бишкекский протокол». Этот документ был ратифицирован министрами обороны Армении, Азербайджана и НКР 12 мая 1994 г. и положил начало установлению долгосрочного режима перемирия по всей линии противостояния.
Таким образом, можно констатировать, что посреднические инициативы государств Центральной Азии, в отличие от турецких, не исходили из пантюркистских устремлений, а являлись попытками, направленными на установление в регионе мира.
Демоян Гайк. Турция и Карабахский конфликт в конце XX – начале XXI веков. Историко‑сравнительный анализ. – Ер.: Авторское издание, 2006.