Моя первая встреча с преосвященным Паргевом произошла в августе 1991 г. во время обороны села Верин Шен Шаумянского района. Он с отрядом ополченцев под командованием Абовянского Самвела (Самвела Варданяна) находился на окраине села. Самвел был очень почтителен и по-отечески заботлив со мной. Я еще не была знакома с епископом Паргевом. Вечером у костра собрались несколько бойцов-освободителей с мужественными лицами, с бородами, похожими на фидаинов. Кофе в это время ценился на вес золота. Самвел, шутя сказал: “Самым дорогим являются бензин и кофе, однако мы угостим Цветану”. Откуда-то появился кофейник (джезве), а кофе, сваренный на пламени костра, который я выпила под аккомпанемент беседы и пения этих внешне строгих, однако очень добрых людей, показался мне самым вкусным, когда-либо выпитым мною. Приготовленный Самвелом кофе, я никогда не забуду.
Один из сидящих у костра выделялся отчетливыми и молодыми чертами лица, со строгим выражением интеллигента. Он был одет в спортивную одежду черного цвета. Мне показалось, что его лицо излучало духовный свет. Под аккомпанемент гитары пели патриотические песни. Поздней ночью (я готовилась идти в центр села, где находился штаб), когда я прощалась и поблагодарила бойцов-освободителей за теплый прием, Самвел спросил у меня: “разве ты не знаешь нашего духовного владыку? Он наш преосвященный Паргев”. И только после этого я поняла, с кем имела честь быть вместе. С болью в сердце вспоминаю, что, из-за повреждения электролинии в селе я не смогла зарядить батареи видеокамеры и той ночью была лишена возможности заснять на видеопленку мою теплую встречу с собравшимися вокруг костра людьми, ставшими столь дорогими для меня.
Через месяц из собравшихся у костра бойцов-освободителей — Самвел и его два боевых товарища — Чавуш Левон и Мгерик героически погибли во время оборонительных боев. Спустя полтора года после этого, когда я встретила заместителя Самвела, с болью в сердце узнала, что из отряда в живых остались только четверо (и это была лишь половина боевого пути). Все они были отважными парнями. В дальнейшем я часто встречалась с епископом Паргевом. Он также с теплотой вспоминает день нашего знакомства и наших дорогих героев, которых нет больше с нами. Они, как герои-патриоты, увековечили свои имена, вместе с тем, оставили осиротевшие семьи.
Наши встречи с епископом Паргевом происходили на разных направлениях военных действий. Он появлялся неожиданно, беседовал с бойцами-ополченцами и поднимал их боевой дух. С ним были его ученики и помощники — священники Григор и Ованнес. Я видела, как духовные отцы перед боем, часто на рассвете, благословляли наших парней и крестили некрещенных. Духовно окрыленные бойцы устремлялись на поле боя. Мое самое яркое воспоминание о встречах с епископом Паргевом связано с церемонией моего крещения в самый разгар войны, когда Мартакертский район был в крайне тяжелом положении. Враг угрожал также Гандзасару, по направлению которого сделал несколько ракетных выстрелов, а село Ванк подверглось разрушительной бомбежке.
Командующий Армии обороны Арцаха Самвел Бабаян говорил: “Что бы ни случилось, мы должны оборонять монастырь, враг ни в коем случае не должен ступить на землю Гандзасара”. Когда я снимала фильм о ходе сражений, то чудом выходила из тяжелых ситуаций и казалось, что Десница Бога помогала мне на армянской земле. Как и многие мои сверстницы, я не была крещеной. Моя мать постоянно убеждала меня, чтобы я вернулась в Болгарию и приняла крещение, поскольку на моей родине политический строй изменился, а здесь повсюду меня преследовала опасность.
Через год после освобождения Шуши я отправилась к епископу Паргеву с просьбой о моем крещении. С трепетом в сердце, не ожидая ответа, я спросила: “Вы можете меня крестить?” Он ответил: “Конечно, нет никаких проблем, мы это сделаем с большой радостью”. Я спросила, а что мне нужно для этого. Он ответил: “Ты должна найти крестного отца и иметь крест”. Я уже имела крест, изготовленный армянским мастером.
17 октября 1993 г. поднялись в Гандзасар. Туда прибыли крестный отец Зорий Балаян, многие бойцы и командиры во главе с Самвелом Бабаяном. Принесли также одного ягненка, которого, после благословения соли, должны были принести в жертву. До церемонии крещения епископ Паргев спросил меня: “При крещении тебе может быть дано новое имя, а если не желаешь, то останется твое имя”. Я пожелала, чтобы мне было дано имя Рипсиме. Епископ Паргев удивился и спросил: “А ты знаешь, кто была Рипсиме?” Я ответила: “Конечно знаю, а также знаю, как она пожертвовала собой ради веры во Христа. Я очень люблю святой образ Рипсиме”. Епископ Паргев сказал: “Хорошо, ты будешь наречена Рипсиме”.
Епископ Паргев крестил меня, a священники Григор и Ованнес совершили богослужение. После крещения нас ожидал приятный сюрприз. По поручению Самвела Бабаяна, в одном неразрушенном здании в Ванке был накрыт стол для гостей. Пришли также гости из Еревана, из комитета “Арцах”. Я была очень растрогана подобным вниманием. Несмотря на тяжелое положение, меня удостоили великой чести, пришли местные жители, женщины и дети. Они принесли с собой хлеб и национальную еду, что стало хорошим пополнением к нашему столу, на котором было мясо жертвенного ягненка. По поводу моих крестин свои поздравления выразили командиры.
Мои крестины во время войны превратились в духовный праздник. Епископ Паргев благословил стол, помянул святых мучеников, героев освободительной борьбы и пожелал всем поскорее вкусить радость победы.
Эдуард Л. Даниелян. Гандзасарский монастырь. Богословский центр “Гандзасар”. Ереван, 2009