Искусство Армении

В эпоху средневековья Армения вступила как страна богатой куль­турной традиции. Здесь рано обоз­начился переход к новой обществен­ной формации: феодальные отноше­ния зародились во II-III веках н.э.» в IV столетии они стали определяю­щими. Армения одной из первых стран приняла в начале IV века хрис­тианство в качестве государственной религии. Важной вехой на пути фор­мирования средневековой культуры Армении явилось изобретение ок. 405-406 г. Месропом Маштоцем ар­мянской письменности. С момента своего возникновения и особенно в трудные и трагические годы армян­ской истории, отмеченные борьбой с иноземными поработителями - первоначально с соперничавшими за обладание Арменией Ромейской державой и Ираном, затем арабами, монголами, турками, - она служила символом народного самосознания. Архитектуре принадлежала веду­щая роль в искусстве средневековой Армении. Уже на раннем этапе ее развития (IV-VII вв.) были созданы классические здания, определившие пути эволюции армянского зодчества. Гражданская архитектура этого времени (феодальные замки и двор­цовые сооружения в крупных город­ских центрах) еще недостаточно изу­чена. Многолетние раскопки в Дви­не, древней столице Армении, по­зволили составить представление о характере светских построек. Город состоял из укрепленной части (цитадели), собственно города (шахастана) и поселения вне городских стен. В цитадели были сосредоточены двор­цовые постройки. Общий характер сохранившихся зданий говорит о высоком уровне строительства, об этом свидетельствует изучение рези­денции правителя в Двине и дворца главы армянской церкви - католи­коса. Постройки в Двине оказали воздействие на разработку типа светских построек V-VII веков.

Яркую страницу в историю средне­вековой архитектуры вписало ар­мянское культовое зодчество.

Господствовавшим в IV-VI веках типом культового здания была бази­лика. Ранние сооружения свидетельствуют о тесных связях армянского зодчества с архитектурой Сирии, Каппадокии, Малой Азии. Наряду с простыми зальными церквами не­больших размеров воздвигались об­ширные трехнефные храмы с массив­ными стенами и мощными опорами. Развитие христианского культа при­вело к усложнению композиции зда­ния, особенно алтарной части. Спе­цифической особенностью армян­ских базилик стало наличие ступен­чатого основания. Эти черты особен­но наглядно демонстрирует Ереруйкская базилика (V в.).

С V века утверждается также тип купольного храма, представленный несколькими композиционными и конструктивными вариантами. Ран­ним примером купольной базилики является церковь св. Саркиса в Текоре, перестроенная в купольный храм в V столетии.

В более развитом виде аналогичное решение было осуществлено в храме древнего Одзуна (VI-VII вв.), хорошо сохранившемся до наших дней. Дальнейшая эволюция типа куполь­ной базилики шла по пути все более возраставшего значения подкуполь­ной части, о чем свидетельствует церковь Гаяне в Эчмиадзине (630), и в направлении поисков цельности внутреннего пространства. Послед­нее было достигнуто созданием характерного лишь для Армении ку­польного зала. Этот тип постройки возник в результате расширения центрального нефа за счет боковых, которые превратились в неглубокие ниши (храм в Птгни, конец VI-начало VII в., и в Аруче, 600 -670-е гт.).

Более последовательно композиция купольного здания была разрабо­тана в типе центральнокупольной постройки, образно и конструктивно более близкой Закавказью, где ис­ходной точкой служило центральное подкупольное пространство, квад­ратное или круглое в плане. При этом само здание имело, в отличие от купольной базилики, не горизонталь­ную, а высотную ориентацию.

Высший взлет раннеармянского зод­чества был достигнут в первой по­ловине VII века. Выдающийся па­мятник этого времени - знаменитая церковь св. Рипсимэ близ современ­ного Эчмиадзина (618). Здесь до­стигнуто неразрывное единство кон­структивных, объемно-простран­ственных и декоративных элемен­тов. Все части здания компактно собраны вокруг вертикальной оси подкупольного пространства. Крестообразность плана (тетраконх) обозначена снаружи вертикальными треугольными нишами, которые не нарушают цельности стен. В храме Рипсимэ отчетливо выступает ха­рактерная для армянского зодчества ведущая конструктивная роль сте­ны. Она воспринимает главные на­грузки, определяет внешний и вну­тренний объем здания. Ядро конструкции храма составляет купол на тромпах. Гладкие полукруглые ни­ши четырех больших апсид и полуцилиндры малых обращены к цен­тру. Конхи апсид и очертания тром­пов находят завершение в полусфере купола. Объемная структура храма обретает благодаря этому кристальную ясность, размерен­ность ритмов - торжественную монументальность.

Второй классической для армян­ского зодчества постройкой явился расположенный невдалеке от нынешнего Эчмиадзина храм Бдящих сил - Звартноц (641-661). Дошед­ший в развалинах, он и поныне про­изводит грандиозное впечатление. По реконструкции архитектора Т.Тораманяна, Звартноц представлял собой центрическое здание, состояв­шее из трех поставленных друг на друга и соответственно уменьшав­шихся по высоте и диаметру много­гранников, увенчанных куполом с коническим покрытием. Наружные стены всех трех ярусов оформляла аркатура, которая открывала ар­хитектуру храма вовне. Связь с ок­ружающим пространством подчер­кивало и декоративное убранство наружных частей Звартноца: карни­зов, тимпанов, пояса рельефов над арками в нижнем ярусе. Внутри зда­ния скульптурная декорация укра­шала лишь капители колонн, в ос­тальном господствовала гладь стен. В интерьере собора главное внима­ние зодчих было сосредоточено на выявлении архитектурных и про­странственных ритмов и символики освещения. Особое значение алтаря подчеркивал не только высокий по­диум, но и мозаика, куски которой были найдены при раскопках.

Скульптурная резьба, с большим искусством примененная в храме Звартноц, не является исключением для армянской архитектуры. Пер­вые памятники подобного рода дати­руются V-VI веками. Это сюжет­ные изображения и растительные орнаменты. Они украшают мемо­риальные стелы (из Хабараванка, Талина, Арича, ныне в Гос. Истори­ческом музее Армении; Одзунская стела) скупо декорируют архитек­турные детали храмов - надоконные бровки, тимпаны, капители колонн (Птгни, Одзунский храм, фрагменты из Двина). Иконография сюжетных изображений ограничена и частично восходит к памятникам раннехри­стианского и сирийского искусства: Христос-законодатель, Богоматерь с младенцем, Иоанн Креститель и др. Возникли и местные сюжеты: изоб­ражения первого католикоса Арме­нии Григория Просветителя и царя Трдата III, утвердившего в стране христианство государственной ре­лигией. Уже ранние рельефы ме­мориальных стел обнаруживают специфические особенности армян­ской скульптурной декорации: ее подчеркнуто догматический смысл (повествовательное начало сведено к минимуму), повышенную экспрес­сию образов и определяющее зна­чение орнаментального решения. Монументальная живопись Арме­нии IV-VII веков представлена ря­дом мозаик и настенных росписей, которые дошли до нас лишь во фраг­ментах. Плохая сохранность объяс­няется в первую очередь техни­кой ранней армянской стенописи: она исполнялась по тонкому из­вестковому грунту, нанесенному без нижнего слоя штукатурки на почти гладкую поверхность стены. Наи­большее количество дошедших до нас росписей датируется VII веком. Наилучшим состоянием выделяется алтарная роспись в Лмбатаванке, включающая фигуру Христа на тро­не (сохранилась лишь нижняя часть), изображения «небесных сил», язы­ков пламени и двух всадников. Ис­полненная густыми темными охристыми тонами, эта роспись пора­жает драматическим звучанием.

Арабское нашествие в конце VII века надолго затормозило художе­ственное развитие Армении. Новый подъем армянской культуры начался в IX столетии, когда ослабление власти халифов позволило армян­ским правителям вернуть стране са­мостоятельность. Возникшее в ре­зультате освободительной борьбы объединение армянских земель во­круг Ширакского царства оказалось непрочным. Уже в X веке центробежные силы привели к образованию мелких вассальных по отношению к ширакскому роду Баграту ни госу­дарств, чем не преминула восполь­зоваться Византия: к середине XI века она подчинила себе большую часть армянских княжеств. В конце столетия Армянское нагорье было завоевано сельджуками.

Немногие мирные годы были на­полнены интенсивной деятельно­стью армянского народа. Широкие торговые и культурные связи, рост и расцвет городов, развитие искусств и ремесел, возобновление мону­ментального строительства привели к важным сдвигам в развитии армян­ской культуры. В борьбе с арабами родился национальный армянский эпос «Давид Сасунский», в котором отразились высокие идеалы и сво­бодолюбивый дух народа.

Возрождение армянской культуры сопровождалось повышенным ин­тересом к прерванной арабским завоеванием национальной традиции. Развивавшиеся города по своей структуре повторяли тип городов предшествующего времени, продол­жалось строительство замков, пыш­но отстраивались княжеские резиденции. В X-XI веках возникают новые оборонительные сооружения замка Амберд, крепости Бджни на реке Раздан, Тигнис и Магасберд на подступах к столицам Армении - Ани и Ширакавану.

Ани с 961 года стал резиденцией Багратидов. Постепенно он пре­вратился в крупнейший ремеслен­ный и торговый центр. Рост города уже через четверть столетия после провозглашения его столицей заставил правителей Ани возвести но­вые стены на значительном удале­нии от укреплений, построенных в 963-964 годах царем Ашотом III. В X-XIII веках Ани стал важным центром гражданского и культо­вого строительства. Царский дво­рец представлял собой сложный комплекс сооружений с неправиль­ной планировкой, включал парад­ные комнаты, хозяйственные по­мещения, купальню и большой зал с бассейном и фонтаном, типичные для восточных дворцов. Стены па­радных помещений украшали дере­вянные панно с росписями, от ко­торых дошли лишь фрагменты. Бо­гатая каменная резьба покрывала капители пилястр и другие элементы небольшой дворцовой церкви.

Культовое зодчество Ани периода первого его расцвета представлено рядом выдающихся памятников. Строители Ани на первых порах стремились вернуться к классиче­ским образцам V-VII веков. Гран­диозный круглый храм св. Григория (Гагикашен, 1001-1010) воспроизво­дил основные особенности компози­ции Звартноца; церковь св. Апосто­лов (X в.) подражала собору в Вагаршапате. Также обозначилась вторая тенденция, направленная на поиски новых, более усложненных реше­ний.

Особое место в армянском зодчестве X-XI веков принадлежит кафед­ральному собору в Ани (989-1001), построенному зодчим Трдатом Собор занимает господствующее по­ложение в ансамбле города. Види­мый издалека, он расположен на месте скрещения основных город­ских магистралей, к каждой из ко­торых был обращен декоративно оформленный портик. Являя собой традиционный тип купольной бази­лики, анийский храм отличался ря­дом новых художественных особен­ностей. Базиликальная удлинен­ность здания не затмевала централь­ного положения купола. Четыре под­держивающих его пилона сложного профиля были расположены близко к наружным стенам, благодаря чему возрастало господствующее поло­жение центрального нефа. Повы­шенные боковые ветви креста таким образом усиливали значение крестовокупольного начала в постройке.

Новым в Анийском соборе была под­черкнутая высотность сооружения. Ее выявляла легкая аркатура на наружных стенах храма и напря­женно-динамическое решение вну­треннего пространства. Опираясь на мотивы архитектурной декорации Звартноца, Трдат придал им новое звучание. Триумфальная торжественность и монументальность хра­ма Бдящих сил сменилась в Аний­ском соборе рыцарственным благо­родством наружного облика, а в ин­терьере - драматическим контра­стом возносящихся ввысь тонких полуколонн пилонов и стрельчатых арок центрального нефа с соразмер­ными человеку пропорциями архитектурных членений алтарной ниши. Отдельную группу зданий в Ани составили небольшие многоярусные центрические постройки (церковь Григория рода Абугамренц, конец X в.; церковь Спасителя, 1036, купол XII-XIV вв.). Сохранив традицион­ность плана (многоапсидный храм) и конструктивной основы, они обога­тились легкой и более подвижной об­работкой наружных стен. Особо сле­дует отметить миниатюрную, так на­зываемую «Пастушью» церковь в пригороде Ани. Дробность и под­вижность ее мелких членений пре­дваряет некоторые тенденции раз­вития армянской архитектуры по­следующего времени.

В начале X века значительные со­оружения были воздвигнуты в лет­ней резиденции правителей Васпураканского царства, расположенной на острове Ахтамар у южного по­бережья озера Ван. До наших дней дошла лишь ахтамарская церковь Креста (915-921) - замечательное творение зодчего Мануэла. Отталки­ваясь от архитектурной композиции типа храма Рипсимэ, архитектор при­дал сооружению иное звучание. Монументальность постройки VII века сменилась здесь большей дробно­стью членений и вытянутостью пла­на. Высокий шестнадцатигранный барабан также придал храму боль­шую стройность. Особое значение ахтамарский храм приобрел благо­даря превосходно сохранившейся скульптурной и живописной декора­ции, покрывающей его наружные и внутренние стены. Столь богатого и целостного ансамбля не возникало уже в дальнейшем в пределах армян­ских земель. Скульптурные изобра­жения на наружных стенах вклю­чают разнообразный круг сюжетов - библейские сцены, фигуры пра­вителей, фантастических животных, орнаменты. Плоские рельефы сте­лются вдоль стен, образуя то де­коративные ленты, то свободно рас­полагаясь на поверхности здания. Их стиль говорит о различных источ­никах, которыми пользовались скульпторы. Здесь и приемы, под­сказанные древним искусством Ас­сирии (фигура царя Гагика, прави­теля Васпуракана, на западном фа­саде), и образы, навеянные книжной миниатюрой народного склада (жерт­воприношение Авраама на южной стене) или рельефами армянских храмов VI-VII веков. Мануэлу уда­лось объединить их в художествен­ное целое благодаря единому прин­ципу взаимодействия рельефа со стеной, общей логике расположе­ния декорации: от плоскостных и удлиненных фигур нижнего яруса к невысоким, но более объемным фризам в верхней части храма.

Помимо декорации ахтамарского храма скульптура Армении X-XI веков представлена рельефными из­ображениями ктиторов на фасадах храма Креста в Ахпате, в церкви Спасителя в Санаине и другими. Среди ктиторских изображений вы­делялась погибшая в 1918 году объ­емная фигура царя Гагика I с мо­делью храма, обнаруженная во время раскопок в Ани близ церкви св. Григория.

Монументальная живопись этого периода включает несколько циклов фресок. Одни из них (Гндеванк, 936; Татев, 930) дошли во фрагмен­тах, другие (роспись ахтамарского храма) сохранились почти полно­стью. Новым качеством живописи явились усиление динамического начала и возросшая роль орнамента. В храме Креста декорация включала евангельские сцены и изображения отдельных святых, в Татеве выделя­лась грандиозная композиция «Стра­шный суд». Колорит армянских рос­писей, как правило, сдержан, пре­обладают охристо-серые, голубые и темно-красные тона, общая манера письма графическая, главное вни­мание уделено фигурам, пейзажные фоны почти отсутствуют. Письмен­ные источники указывают на су­ществование светских по содержа­нию дворцовых росписей.

Большое место в армянском искус­стве заняла книжная миниатюра. Книга играла в жизни средневеко­вой Армении особую роль: она была хранительницей языка и народной мудрости. Исторические хроники помогали армянам в эпоху наше­ствий сохранить сознание непрерыв­ности своей истории. Книга обла­дала в их представлении чудодей­ственной силой и в общественной жизни имела значение, близкое то­му, какое в византийском мире при­давали иконам. Евангелие сопровож­дало полководцев в походах, книга составляли важнейшую ценность монастырских сокровищниц, в го­дину тяжелых испытаний их спасали как редчайшую реликвию. Книгам присваивали особые имена, разру­шение и повреждение рукописей от­мечалось армянскими историками как величайшее бедствие.

Хотя древние авторы свидетель­ствуют о существовании иллюстри­рованных рукописей в более ранний период армянской истории, что подтверждают также четыре листа с миниатюрами VI-VII веков, под­шитые в конце Эчмиадзинского еван­гелия 989 года, однако системати­чески проследить историю армян­ской миниатюры можно лишь со второй половины IX века.

Иллюстрированию в Армении под­лежало в первую очередь евангелие. Рукопись открывали хораны (табли­цы канонов), за ними следовали из­ображения евангелистов и основные сцены Священного писания. Завер­шали рукопись иштакараны (памят­ные записи), в которых обознача­лись имена владельцев, художников и их учеников, важные историче­ские события, подчас даты начала и конца работы над манускриптом.

Стиль миниатюр IX-XI веков тор­жествен и монументален. Рукописи этого времени — большие по раз­мерам фолианты, где главную роль играют лицевые миниатюры. Ха­рактер изображений говорит о су­ществовании двух направлений в ар­мянской книжной живописи. Одно из них, тесно связанное с крупными монастырями и именитыми заказ­чиками, выделяется яркой живопи­сностью и торжественной парад­ностью. Создатели подобных руко­писей были эрудированными худож­никами, они знали не только армян­ские, но и сирийские, греческие, ла­тинские рукописи, которые служили им образцами. В манускриптах этого направления поражают тщатель­ность отделки, сложность орнамента, выразительные человеческие фи­гуры, разработанный пейзаж.

Второе направление - более демо­кратическое по своему духу. Живо­писный язык его создателей прост, лаконичен и скуп. Они изображают лишь самое необходимое, работая больше пером, чем кистью. Фигуры на листах рукописей стилизованы, орнаменты незамысловаты, подчер­кнуто угловатые жесты выразитель­ны и назидательны.

Наиболее ранний из дошедших па­мятников IX-XI веков - Евангелие царицы Млке, датируемое 862 го­дом (монастырь св. Лазаря в Ве­неции). Близкие эллинистической традиции, его миниатюры поражают величавостью поз и движений еван­гелистов, национальным типом лиц.

Но сквозь реминисценцию античных и ближневосточных мотивов про­ступает явно влекущая к себе армянского художника экспрессия, ясно обозначенная цветность. Пре­обладают набегающие и круглящие­ся линии контуров, контрастирую­щие с торжественным и размерен­ным ритмом фигур.

Миниатюристы X-XI веков не бо­ятся свободного поля страницы, оно для них столь же значительно, как для армянского зодчего гладь стены. В Эчмиадзинском евангелии 989 года (Ереван, Матенадаран) одиночные фигуры и обрамления сообщают странице особую архитектоничность. Простонародное по стилю Евангелие 1038 года (там же) сохра­няет фоном для сцен чистый пергамент. Несомненным эрудитом пред­стает перед нами художник Еван­гелия Мугни (первая половина XI в., там же). Он степенно демонстрирует события на фоне сложных архитек­турных кулис, но и для него пло­скость листа, декоративная игра пя­тен оказываются ведущими. Вместе с тем живые детали, появление ук­рашенных заглавных букв и мар­гинальных знаков (пометок на по­лях), построение хоранов, напомина­ющее порталы храмов, уже содержа­ли зародыши дальнейшей эволюции армянской миниатюры.

Изгнание сельджуков в конце XII века усилившейся в то время Гру­зией, в союз с которой вступили ар­мянские князья, ознаменовало но­вый этап истории Армении (XII - начало XIV в.). Ожили многие про­винции. Города Карс, Двин и Ани вновь заняли важное место на тор­говых путях. Рост городского со­словия изменил расстановку об­щественных сил в Армении, спо­собствовал усилению светского на­чала в культуре и сопровождался пробуждением живого интереса к реальности. Эти тенденции отрази­лись в поэзии Нерсеса Шнорали, притчах Вардана Айгекского, взгля­дах писателя и законодателя Мхи­тара Гоша.

В городах развернулось обширное строительство, в котором все боль­шее значение обретали гражданские постройки. В Ани были возведены богатые здания с мозаичными и резными порталами, гостиницы (ханапары), двухэтажные дома знати. На важнейших торговых путях рас­положились караван-сараи. Интенсивное развитие светского зод­чества в XII-XIV веках оказало влияние на культовую архитектуру. Храмы этого времени не поражают грандиозными размерами; по срав­нению с предшествующей эпохой более ощутимой становится ориен­тация здания на мир отдельного че­ловека. Одновременно стремление придать небольшим по величине хра­мам значительность привело к уве­личению высотности сооружений, к возросшей роли наружного архи­тектурного декора. Выразитель­ными памятниками эпохи явились анийские церкви: Григория рода Тиграна Оненца (1215) - типичный образец городского храма, сравни­тельно скромного по размерам, легкого и изящного, - и мини­атюрная (диаметр центральной ча­сти - 2,05 м) церковь Рипсимэ Девичьего монастыря с шестиапсидным планом и зонтичным покры­тием. Помимо обычных храмов возводились также высотные трехъяру­сные церкви-усыпальницы (Егвард, 1321-1328, и Нораванк, 1339), где первый этаж, квадратный в плане, служил родовым склепом, второй, крестообразный, - поминальным храмом. Завершала здание окружен­ная колоннами ротонда.

Века XII-XIV были временем широ­кого строительства армянских мо­настырей, включавших комплекс культовых, жилых и служебных зда­ний. В этот период превращаются в законченные архитектурные ан­самбли наиболее крупные армян­ские обители - основанные в X веке Санаин и Ахпат, заложенный в XI веке Нораванк, высеченный в скалах пещерный монастырь Гегард и др. Эти сооружения поражают не только высоким строительным искусством, смелой конструктивной мыслью, но и удивительным слия­нием с природой, выразившимся в свободной планировке монастыр­ского комплекса, ступенчатых очер­таниях храмов, в скупом орнаменте стен, подобном побегу растений сре­ди голых скал. Возросшая роль свет­ского начала наложила отпечаток на состав монастырских комплек­сов. Городские и монастырские храмы уже с IX века начали расши­ряться за счет притворов - гавитов, или жаматунов, - сооружений полуцерковного-полусветского характе­ра, но наибольший расцвет строи­тельство жаматунов переживает в XII- XIII веках. Гавиты вме­щали прихожан во время службы, но служили также местом, где ре­шались важные политические во­просы, оглашались новые законы; в гавитах хоронили именитых граж­дан. На стенах притворов высекали памятные надписи, тексты указов и постановлений.

Развитие архитектуры больших, вместительных зданий - гавитов, книгохранилищ, трапезных — вы­двинуло перед строителями ряд но­вых конструктивных задач, главной из которых была проблема перекры­тия значительных площадей. С нео­бычайной смелостью и декоратив­ным богатством, извлекаемым из сплетений и скрещиваний, применя­ли армянские зодчие арочную кон­струкцию, придав ей роль строитель­ного каркаса сводчатых перекры­тий.

От XII-XIII веков дошло несколько циклов фресок, но они не играют в армянском искусстве той роли, какую монументальная живопись имела на заре средневековой исто­рии Армении. Роспись церкви Тигра­на Оненца и сохранившиеся фраг­менты в ряде монастырских храмов говорят о воздействии грузинских образцов. Зато миниатюра пред­ставлена блестящей серией памят­ников. Расширился круг иллюстри­руемых произведений. Монумен­тальный стиль иллюстраций IX-XI веков сменился на протяжении XII и XIII столетий более повество­вательным и декоративным. Иным стал облик рукописи - преобладаю­щим стал средний и мелкий формат манускрипта. Разворот страниц по­степенно утратил былую тектонику. Сюжетные миниатюры вместе с ор­наментом хоранов, более мелким и подвижным шрифтом, инициалами и маргинальными знаками образуют в рукописи XIII столетия единое красочное поле. Возросло значение в иллюстрациях светских мотивов, почерпнутых из жизни деталей, поя­вились портреты заказчиков.

Среди рукописей XIII века, испол­ненных в коренной Армении, вы­деляются Ахпатское евангелие (1211, художник Маркарэ; Ереван, Матенадаран) и Евангелие Таргманчац (1232, художник Григор; там же), которые ясно отразили веяния вре­мени. Маркарэ объединил в своем искусстве стилистические приемы обоих направлений армянской ми­ниатюры. Главное достоинство ма­стера - обстоятельность повество­вания, изобилующего комментари­ями и увлекательными мотивами, сюжетными и орнаментальными.

Евангелие Таргманчац не только подводит итог достижениям предше­ствующего времени, но одновремен­но демонстрирует более личностное, повышенно эмоциональное отноше­ние к библейскому рассказу; руко­пись пронизана тревожным и скорб­ным звучанием глухих синих и чер­ных тонов, разрываемых вспышка­ми красного и белого цвета.

Блестящую страницу в искусство книжной миниатюры XII-XIV веков вписала Киликия - небольшое го­сударство, основанное в конце XI столетия армянскими переселен­цами на побережье Средиземного моря, в юго-восточной части Малой Азии. Традиции коренной Армении послужили для киликийцев отправ­ной точкой, но уже с конца XII столетия они вырабатывают соб­ственный стиль. Центры киликий­ской миниатюры - монастыри Дразарк, Скевра и Ромкла - культиви­ровали блестящее и утонченное ис­кусство. Созданные по царским за­казам и для личных библиотек круп­ных феодалов рукописи Киликии, в значительной степени светские по своему духу, наполнены жизнера­достным, мажорным звучанием. В развитом виде киликийская книга напоминает ювелирную драгоцен­ность по тщательности отделки, оби­лию золота, изысканным краскам. Киликия выдвинула ряд замечатель­ных художников-миниатюристов (Григор из Млджи, Константин, Ованес), первое место среди кото­рых принадлежит Торосу Рослину (вторая половина XIII в.). Эрудиция и фантазия этого выдающегося ма­стера были поистине неиссякаемы. Его влекли к себе образы, рожден­ные фантазией Востока. Он знал творения византийских живописцев и их западных собратьев. Но не в меньшей степени привлекал худож­ника реальный мир. С завидной щед­ростью рассеивает Рослин в хоранах и по страницам рукописей из­ображения животных и птиц, цирко­вые и театральные фигуры, с вир­туозным мастерством плетет из раз­нообразных элементов свои неисчер­паемые орнаменты. Крупные фигу­ры лицевых миниатюр, исполненные свободной, сильной и сочной кистью прирожденного живописца, вырази­тельны и пластичны. Движением и жестом умеет Рослин донести душев­ное состояние персонажа; даже за­терявшееся в толпе лицо начинает обретать у него черты индивидуаль­ности.

В первой половине XIV века искус­ство киликийской миниатюры на­чинает клониться к упадку. Послед­ним из мастеров, пользовавшихся известностью, был Саркис Пицак, виртуозный, но холодный и несколь­ко однообразный художник. В ко­ренной Армении в XIII-XIV веках важными центрами книжного искус­ства стали ванская школа (близ озе­ра Ван), культивировавшая контур­ный рисунок и орнаментальную сти­лизацию, и монастырь Гладзор, ху­дожники которого - Момик, Торос Таронаци - многим обязаны в своем творчестве Киликии.

Особое место в искусстве армян­ского средневековья занимают хачкары (кресты-камни), которые сменили монументальные стелы VI - VII веков. Вертикально поставлен­ные плиты с изображением креста и диска, включенных в сложную орнаментальную композицию, слу­жили межевыми знаками и погра­ничными отметинами, воздвигались в честь победы над врагами, укра­шали надгробия, вставлялись в стену храма. В XIII веке монументальные формы орнаментов раннего этапа сменяются ажурной резьбой.

Средние века были временем рас­цвета прикладного искусства. Но войны и грабежи сохранили немно­гое из некогда богатого арсенала памятников, созданных армянским народом. В Х-ХII веках в Ани и Двине необычайного расцвета до­стигло производство поливной ке­рамики. Особое внимание привлека­ют расписанные люстром фаянсо­вые сосуды. Популярностью в раз­ных странах пользовались армян­ские ковры, вышивки и шелковые ткани. Сохранившиеся от XIII-XV веков реликварии, кресты, оклады книг говорят о развитии художест­венной обработки металлов.

Расцвет культуры коренной Арме­нии был прерван вторжением монго­лов в 1243 году. За ним последовали завоевательные походы Тимура. В 1375 году под ударами мамлюков потеряла свою независимость Кили­кия. Лишенная государственности, испытав неоднократные вражеские вторжения на протяжении XV- XVIII веков, Армения была исто­щена до предела. Редко, где тепли­лись очаги культуры, но ей не суж­дено было вплоть до нового времени обрести полнокровную силу.

Малая история искусств. В.Тяжелов, О.Сопоцинский. Москва, 1975 г.