Родной язык и патриотизм: Сравнительный анализ армянских и европейских первоисточников

На Западе возникновение национализма и патриотизма исследуется, как правило, исключительно на основе исторического опыта Европы периода XVI-XX вв. Естественно, подобный пример, европоцентризм неизбежно приводит к неудовлетворительным результатам и необоснованным выводам. Так, большинство ученых, изучающих феномен национализма-патриотизма, полагает, что первые нации в мире появились в XVI-XIX вв.Так, В. Коннер, считающийся одним из «ведущих исследователей возникновения и развития этнонацинализма», опираясь на работы другого известного специалиста в данной области – лорда Эрнста Баркера, делает безапелляционное заявление о том, что «самосознание наций – плод XIX века». Это может и является истиной по отношению к Европе, но не включает в себя опыт некоторых неевропейских народов, имеющих более длительную историю самосознания. Другим выразителем указанной школы мысли является проницательная работа Лии Гринфельд (Nationalism: FiveRoadstoModernityHarvardUniversityPress, 1992), которая экстраполирует европейский опыт далеко за ее пределыутверждая, что «первая современная идея нации возникла в XVI веке в Англии, а англичане – первая нация в мире».

Подобные суждения западных ученых в какой-то степени можно объяснить тем обстоятельством, что формирование европейских наций и обретение ими национального самосознания действительно приходятся на XVI-XIX века. Вот мнения самих западных исследователей: «Даже многие годы спустя после Французской революции 1789 г. абсолютное большинство проживавших во Франции людей еще не осознавало, что они французы»; или: «В середине XIX века в Италии всего лишь 3% итальянцев умели говорить на том же общем языке. Большая же часть говорила на сильно различающихся провинциальных диалектах и считала себя сицилийцами, римлянамии т.п.Однако, к концу Первой мировой войны большинство итальянсих эмигрантов в северную Америку идентифицировало себя как итальянцев. Итальянская нация выросла и развилась в течение менее чем 75 лет».

Между тем уже древние и раннесредневековые первоисточники выявляют развитую идентичность армян, сопутствующие ей патриотические настроения и порожденные ими идеологии. И все это – за века до возникновения сходных процессов в Европе. В национальном самосознании армян древнего и средневекового периода можно обнаружить многие из ключевых характеристик нового и новейшего европейского национализма. В данной статье речь пойдет о языке и ее функциональной роли в развитии национальной идентичности. Тесная связь между языком и национальным самосознанием установлена различными школами историков, этнологов, социологов и социальных психологов. В частности, было замечено, что возникновение чувства гордости у какого-либо народа по отношению к своему языку соответствует возникновению самой этнонациональной общности. Родной язык становился предметом национальной гордости европейских националистов только в XVI-XIX вв. Эта гордость в каждом отдельно взятом случае выражалась одинаковым образом: нация считала свой язык намного превосходящим другие языки. С этой постановкой вопроса отношение армян к армянскому языку пока не подвергалось научному исследованию. Ниже приводится сравнительный анализ содержащихся в армянских, английских, французских и русских источниках свидетельств, позволяющих выяснить, когда и в каких социально-исторических обстоятельствах родной язык становится объектом общенациональной любви и гордости.

АРМЯНСКИЙ ЯЗЫК.

Армянский язык – один из решающих, если не самый решающий исторический фактор из числа тех, которые имели воздействие на формирование национального самосознания армян. По сути, армянский язык был наипервичным стимулом возникновения армянской идентичности. В свою очередь, существование в языковом плане самобытной и консолидированной общины стало необходимой предпосылкой для раннего обособления армянского языка от индоевропейского праязыка.

Многочисленными новыми и новейшими исследованиями отныне окончательно выявлено автохтонность армянского языка на Армянском нагорье. Прямое свидетельство об ареале распространения армянского языка оставил греческий географ Страбон (64 г. до н.э. – 23 г. н.э.), согласно которому во II веке до н.э. все население объединенной усилиями Арташеса I Армении говорило на армянском языке – «все были одноязычны».

«Золотой век».В древности принадлежность человека к армянскому этническому элементу была обусловлена использованием им армянского в качестве родного языка. Не случайно Мовсес Хоренаци территорию Армении отождествлял с территорией говорящих на армянском языке, приводя важное уточнение: «в восточном краю, вдоль границ армянской речи».

Еще одно сообщение «отца армянской истории» дает возможность представить, как рано цари древнеармянского государства осознали стратегическую важность этнолингвистического единообразия. Ссылаясь на Мар Абаса Катину, Мовсес Хоренаци сообщает, что царь Арам (в этом эпизоде он воплощает одного из двух армянских царей – жившего в IX веке до н.э. Арамэ или жившего в VII в. до н.э. Эримена-Армани) предписал жителям окраинных гаваров, только вошедших в состав Армении, «научиться армянской речи и языку». Фактически этот эпизод говорит о том, что уже в IX-VII вв. до н.э. государство Армения разработало и строго проводило специальную языковую политику, гарантировавшую развитие армянского языка.

Мовсес Хоренаци – не единственный средневековый автор, подчеркивающий значение армянского языка. Сразу же вслед за созданием армянских письмен, в том же V веке, другие армянские мыслители также подчеркивали важность языкового фактора. Так, Павстос Бузанд определял Армению как «весь мир армянского языка» и «Торгомову страну армянского языка» (Торгом – легендарный прародитель армянского народа).

Рассказывая о всенародной скорби, охватившей Армению в связи с кончиной Католикоса Нерсеса Великого, Павстос пишет: «И внутри границ Армянской страны, от одного ее края до другого, оплакивали его все благородные и крестьяне, населяющие дом Торгома благородные и крестьяне без исключения, весь армянский язык».

В этом эпизоде Павстос относит к армянам только тех, кто говорит на родном языке (причем независимо от сословных и иных различий). Армению определяет, как страну, говорящую на армянском языке, а границы Армении соотносит с территорией господства армянского языка. Фактически Павстос отождествляет понятия Армения – армяне – армянский язык. К этому следует добавить, что в старину слово «язык» означало также «народ, земля, с одноплеменным населением своим, с одинаковою речью». И не случайно, что русское слово язык и армянское азг(ազգ= народ, нация)имеют один и тот же индоевропейский корень. Забегая вперед, отметим, что данная Павстосом четкая характеристика Армении – «мир армянского языка» – вошла в употребление в Европе в гораздо более поздний период. В начале XIX века, например, немецкий автор Эрнест Мориц Арндт давал такую же характеристику Германии: Das ist des Deutschen Vaterland (дословно – «это Родина немецкого языка»).

В контексте этих попыток зафиксировать место армянского языка в развитии армянского общества, примечательно одно из высказываний историка Vв. Егише. Автор знаменитого сочинения «О Вардане и войне армянской» в своей другой работе «Толкование творения», описывая Вавилонское столпотворение, подчеркивает исключительные возможности армянского языка, сравнивая их с возможностями других современных ему языков: «После распада единого большого языка красота возникла: язык грека – нежный, римлянина – резкий, гунна – угрожающий, сирийца – молящий, перса – роскошный, алана – цветистый, гота – насмешливый, египтянина – словно доносящийся из скрытного и темного места, индуса – стрекочущий, а армянина – сладкий и могущий все языки в себя вобрать.

И как цвет (в сравнении с) другим цветом проясняется, и лицо – лицом, и рост – ростом, и искусство – искусством, и дело – делом, так и язык языком красив».

Эти строки демонстрируют, с одной стороны, ту нескрываемую гордость, с какой Егише говорит об армянском языке, считая его наилучшим – вбирающем в себя достоинства всех других языков. С другой стороны, уважительное и даже любовное отношение автора к языковым культурам других народов, хотя в его оценках и проскальзывает легкий юмор, в свою очередь подчеркивающий превосходство армянского. Подобное отношение к другим культурам свидетельствует о «просвещенности» армянского национализма, убежденности армян Vв. в том, что собственная цивилизация и культура достаточно сильны, чтобы противостоять чуждым влияниям и безопасно заимствовать у них полезные для себя элементы.

Превосходство армянского языка над другими языками подчеркивали, и армянские авторы более позднего времени.

XIII-XVIIIвв.Знаменательно, что впоследствии этот отрывок из Егише был неоднократно цитирован и развит такими крупными армянскими авторами, как Вардан Аревелци(ок. 1200-1271)в 1267 г., Мхитар Айриванеци (?-1305) в1289г., Ованес Ернзкаци (ок.1250-1326) в1291г., Григор Татеваци (1346-1409) в1397г. и Микаел Чамчян (1738-1823) в1784г.

В 1244-1246 гг. Вардан Аревелци, называемый также Великим Варданом в отличие от других вардапетов – его тезок и современников, написал по просьбе царя Киликийской Армении Хетума I «Толкование грамматики». В нем, сравнивая подобно Егише армянский язык с другими языками, Вардан Аревелци приходит к убеждению, что его родной язык – наилучший: «Но ты, народ армянский, исследуй и изучай языки, например, греки, франки (европейцы, говорящие на латинском – А.А.) и эллины, которые македонцы (sic), много мучаются, пока достигают желаемого и научаются правильно говорить и слушать слова, какое из них мужского рода, женского или нейтрального, какое смешанного. А мы, армяне, благодаря богатству и роскоши нашего языка и письма, посчитали это ненужным, греки же и другие нации вынуждены были вследствие бедности их языка и письма и тем самым восполнили недостатки (своих языков)».

Конечно, Вардан Аревелци не в одиночку и не самостоятельно пришел к подходам армяноцентристского языкознания, он всего лишь развил вековые традиции армянской национальной идеологии. Об этом свидетельствует следующий факт: в законченной им в 1267-1268 гг. «Всеобщей истории» Вардан повторил, лишь слегка видоизменив, слова Егише, посвященные армянскому языку: «От первого грубого неотесанного языка получили начало языки – мягкий греческий, резкий римский (латинский), грозный гуннский, просящий сирийский, богатый персидский, изящный аланский, смешной готский, глухой египетский, щебечущий индийский и – вкусный и роскошный и приятный армянский. И как различие цветов производит красоту и разнообразие, точно- то же творит и разнообразие языков».

Крупнейший апологет Армянской церкви и ее доктрины, теоретик средневекового армянского национализма Григор Татеваци, повторив и слегка видоизменив цитату из Егише, в конце от себя добавил следующие слова: «сладкий армянский язык (армянин) в состоянии все языки вобрать в себя и говорить на всех, а другие этого не могут».

Интересная глава о возникновении армянского как языка Божественного принадлежит перу известного ученого-мхитариста Микаэла Чамчяна (1738-1823). В первом томе своей «Армянской истории» он пишет: «Тот первый язык, на котором говорили люди, начиная с Адама до разделения языков, был язык армян, который сохранился до сих пор. И это можно легко доказать, ведь до этого разделения люди говорили на том языке, который бытовал в Армении, так как Ной и его сыновья, которые говорили на исконном языке Адама, жили в Армении и там множились».

Стремясь доказать, что армянский язык – это язык Бога и Адама (т.е. избранный язык), Чамчян так развивает толкование Григором Татеваци слов Егише: «Мы видим, что те, кто в совершенстве владеет армянским языком со всеми его особенностями, звуками и произношением, умеют правильно произносить все те слова других народов, которым учатся, словно это их родной язык. А другие народы не умеют правильно произносить чужие слова, как показывает опыт. Отсюда и следует, что первоначальным и родным диалектом был язык армян, а не других, язык которых произведен от армянского».

Когда же такое отношение к родному языку сформировалось в Европе? Об этом любопытные факты содержит монография социолога и историка Лии Гринфельд, посвященная формированию английской, французской, русской, немецкой и американской наций. Гринфельд, в частности, отмечает, что подобное особое отношение к собственным языкам возникает параллельно формированию наций и появлению у них патриотических и националистических настроений.

АНГЛИЙСКИЙ

Англичане свою преданность и любовь к английскому языку начали проявлять, начиная с XVI в. Они считали, что их язык превосходит все остальные языки.Ричард Кэрью в своем «Письме о превосходстве английского языка», написанном в конце XVI века, подчеркивает преимущества родного языка и недостатки других. Интересно сопоставить его характеристики с данными Егише.

«Итальянский приятен, но лишенмышцев, подобен спокойно текущей воде. Французский изящен, однако излишне формален, как женщина, которая боится открыть рот, опасаясь навредить выражениюсвоего лица. Испанский –благороден, однако слишком фальшив, в нем слишком часто используется "О", а также страшен, как сатана в театральном спектакле. Голландский –мужествен, однако очень хриплый, подобный вступающему в спор по любому слову. А мы, заимствовав у них, от итальянцев взяли силу согласных, от французов –целостное звучание слова, от испанцев –разнообразие окончаний, от голландцев –дополнительные смягчающие гласные; так, подобно пчелам, собрали у них все хорошее, а осадок оставили им...И как может язык, обладающий всем этим, не звучать сладкозвучно?»

ФРАНЦУЗСКИЙ

Подобное отношение к французскому языку (который был языком не всей Франции, а Парижа) сформировалось значительно раньше.Уже в XII-XIII вв.на французском языке, мало распространенном в провинциях самой Франции, говорили и писали европейские элиты.Как отмечает один первоисточник в 1148 г., все те, кто не знали французский, считались варварами.Парижский французский объявлялся «самым прекрасным языком в мире»(la plus delitable a ouir et a entendre). Вот пример такого высказывания: «Сладкий французский язык самый прекрасный в мире, самый грациозный и благородный, самый распространенный и любимый, так как Бог, во имя своей славы и хвалы, сделал его настолько сладостным и любимым, что его можно сравнить лишь с языком ангелов небесных».

Но только с XIV века французский становится объектом страстной любви ученых и поэтов(этих, по меткому выражению Л. Гринфельд, создателей символов коллективной идентичности)и благодаря им – центральным символом идентичности французов.

РУССКИЙ

Большая Советская энциклопедия отмечает, что в XVII-XVIIIвв. «единого литературного русского языка не существовало».

Его создание связывают обычно с именем и эпохой А. Пушкина. Этому блестящему результату предшествовали более чем вековое усилие русской патриотической интеллигенции и государственных деятелей. Из них в первую очередь необходимо упомянуть Михаила Ломоносова, который в 1775-м так писал о своем родном языке: «…язык российский, не токмо обширностию мест, где он господствует, но купно и собственным своим пространством и довольствием велик перед всеми в Европе… Карл Пятый, римский император, говаривал, что ишпанским языком с Богом, французским – с друзьями, немецким с неприятельми, италиянским – с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италиянского, сверх того, богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».

Английские ученые Ганс Роджер и Лиа Гринфельд с единодушным удивлением замечают, что этот гимн русскому языку имеет очевидное сходство с дифирамбом английскому языку, написанным Кэрью. Причем они убеждены, что Ломоносов не мог быть знаком с произведением второстепенного английского автора XVI века и заимствовать у него свою мысль.Мы со своей стороны добавим, что ни Кэрью, ни Ломоносов никак не могли быть знакомы с подобными суждениями армянских авторов раннего средневековья.

В действительности, говорить о превосходстве родного языка Егише и других армянских авторов, Кэрью и Ломоносова побуждали не столько достоинства этих языков, сколько историческая эпоха утверждения или возрождения национального самосознания. Эти армянские и зарубежные авторы просто испытывали на себе тождественное воздействие сходных социально-исторических ситуаций и, независимо от разделяющей их временной и пространственной отдаленности, они с удивительным единообразием отразили это воздействие. В армянском случае, стимулом для Егише являлось заострение национального самосознания армян после принятия христианства, создания армянского алфавита и отечественной войны против Персии в 450-451 гг. И, не случайно то, что Кэрью написал свое «Письмо о превосходстве английского языка» в период правления королевы Елизаветы I (1588-1603). И это быловсего через несколько лет после разгрома«Непобедимой Армады» в 1588 г. и установления превосходства Англии на море. Прославления Ломоносовым русского языка также совпадало с беспрецедентным усилением международного влияния и могущества России во второй половине XVIII в.

Армянский случай различался: Егише и другие армянские авторы писали в эпоху, когда могущество армянского государства, как и само это государство, были лишь воспоминанием о прошлом, но армяне как нация не хотели смириться с потерей независимости и продолжали искать пути установления армянской власти над всей территорией исторической Армении. В эти исключительно неблагоприятные исторические периоды армянская интеллектуальная элита сконцентрировала свои усилия на культурном фронте, пытаясь одновременно построить идеологический фундамент для сохранения и усиления национальной идентичности.

Обобщим. Национальный язык становится осознанным объектом общенациональной любви и поклонения в такой исторический период, когда этническая группа, достигшая определенного уровня культурного развития, приобретает устойчивые признаки нации. А затем, в лице своей интеллектуальной элиты и при поддержке и покровительстве политической элиты, имея целью последующую разработку и систематизацию национального самосознания, начинает тщательно анализировать элементы своей идентичности (в том числе и национальный язык), давая при этом теоретико-идеологические объяснения, обосновывающие их необходимость и полезность.

*Статья является краткой версией одноименного исследования автора, вышедшего в свет на армянском языке в 2001 г.ԱրմենԱյվազյան, Մայրենիլեզունևազգայնականությանսկզբնավորումը. հայկականևեվրոպականսկզբնաղբյուրներիհամեմատականքննություն.

АйвазянА.Родной язык и возникновение национализма. Сравнительный анализ армянских и европейских первоисточников. Ереван, 2001.

Читать еще по теме

Актуальное

Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/armeniansite.  Там пишем то, что на сайте иногда не публикуем!