Как и у всех православных народов, иконы у армян, конечно же были, но проблема иконопочитания у них возникла несколько раньше, нежели в Византии, как следствие борьбы с Халкидонским Собором и его постановлениями, и была по-своему решена еще в VI в., когда католикос-монофизит Моисей II (574-604 гг.) запретил принимать от греков иконы, книги и святые мощи, ибо тогда возобладало мнение, что поклонение иконам отдает духом несторианства, как поклонение человеческой плоти. Нашлись монахи, призывавшие к замазыванию икон в церквах. Моисей должен был для успокоения издать приказ, «чтобы никто не осмеливался портить иконы в церквах». На протяжении последующих веков у армян иконы то отвергались, то принимались и, в конце концов, иконопочитание в Армянской Церкви осталось, но в том ослабленном понимании, которое вполне одобрили бы и католические богословы эпохи крестовых походов. Исходя из своих еретических соображений, и стараясь воплотить свои монофизитские мысли и идеи в искусстве, армяне украшали свои храмы иконами и фресками скорее в качестве декоративного оформления, а потому расписывали их светскими арабесками, фигурами зверей и птиц.
Часто же храмы были без всяких изображений. Как и у иконоборцев, у армян особенно чтились кресты. Кресты делались с особым искусством и из самых редких материалов, раскрашивались, украшались драгоценными камнями. Старались снабжать кресты частицами подлинного Креста Господня, был даже создан особый обряд помазания крестов освященным елеем. В связи с этим надо сказать, что классическое монофизитство как доктрина отвергает святые иконы, ставя их в один ряд с идолами, недаром же и император византийский Лев V Армянин (813-820 гг.), а также патриарх константинопольский Иоанн VII Грамматик (837-843 гг.), родом также армянин, были ярыми иконоборцами. Истины ради следовало бы отметить, что восточные войска Византийской Империи в VIII-IX в. вербовались все более из армянских наемников, а на них, по выражению одного историка, «православный культ производил впечатление чуждой религии; им казались законными насилия над теми, кого они называли идолопоклонниками», а в установлении того или иного христологического направления в Византийской Империи главную роль играла именно армия!
К счастью, иконоборчество, свыше ста лет терзавшее верующих Восточной Православной Церкви, и осужденное решением Вселенского Собора в 787 г., наконец было предано анафеме на Соборе в Константинополе в 843 г. и уже никогда более не беспокоило Церковь. Заслуга в этом, как это не удивительно, принадлежит православным армянам, которые в то время занимали бόльшую часть высших должностных постов в Византийской Империи. Последний император-иконоборец Феофил (829-842), из династии Амόриев, тяжело заболел и умер. На престол вступила по указанию Феофила его жена – армянка Феодора, дочь византийского друнгария Мaрина Мамиконяна, как регентша при трехлетнем сыне Михаиле. Через полтора месяца по смерти Феофила уже было восстановлено почитание икон, т. е. то, что ныне празднуется, как день «Торжества Православия». По завещанию Феофила, верховная власть передана была под главенство его жены Феодоры в руки Совета, состоявшего, как и сама Феодора, большей частью из армян: это был логофет Феоктист Вриений, патрикий Варда Мамиконян, брат Феодоры и магистр Мануил Мамиконян, дядя Феодоры.
Несмотря на просьбы умирающего Феофила, особенно рассчитанные на св. Феодору и Феоктиста – не изменять установленных порядков в вопросе об иконах, общая атмосфера была такова, что все регенты быстро решили дать свободу вероисповедания и прекратить гонения. Особенно этому способствовали Феоктист и Мануил Мамиконян, которые были настроены решительно в пользу восстановления почитания икон. Надо отметить, что немалая роль в восстановлении иконопочитания была отведена и одному придворному деятелю, который состоял в близских родственных связях со св. Феодорой, - это был св. Сергий Никетиат, происходивший родом также, как и св. Феодора, из Пафлагонии, хотя впоследствии, историки его «подзабыли», указав лишь имена членов Совета. Все сосланные были освобождены, и Константинополь быстро наполнился изгнанными монахами. Усилиями благоверной императрицы Феодоры (память февраля 11 (24)) на константинопольский патриарший престол в 843 г. был поставлен св. Мефодий, тогда же был созван церковный Собор, на котором иконоборцы были преданы проклятию, а патриарх-иконоборец Иоанн Грамматик был низложен.
Святые иконы вновь были внесены в церкви Божьи, епископы-иконоборцы были изгнаны, а кафедры розданы главным образом, пострадавшим при Феофиле. На этом Соборе было провозглашено почитание икон, а акты его были вырезаны на трех больших плитах, помещенных в храме св. Софии в Константинополе, и вместе с позднейшими дополнениями составили «Синодик в Неделю Православия», читаемый на празднике. По этому поводу блаженная Феодора устроила открытое церковное торжество, которое совпало с первым воскресеньем Великого Поста. В 843 г. это было 11 марта, и дата эта установлена теперь наукой (De – Boor. Byz. Zeitschr. 1895 г., и А.А.Васильев. Ист. Виз. 1900 г.).
Тем самым усилиями императрицы св. Феодоры был восстановлен мир церковный, и долголетнему иконоборческому периоду был положен конец. С течением же времени праздник этот приобрел более широкий характер торжества Православной Церкви над всеми ересями. Здесь же хотелось бы упомянуть и о том, что среди многочисленных исповедников Христовых, претерпевших гонения со стороны иконоборцев, была и императрица-армянка Феодосия, дочь патрикия и квестора Аршавира и супруга императора-иконоборца Льва V Армянина, которая с сыном своим Василием за преданность Православию была сослана императором-иконоборцем Михаилом II Травлом в монастырь на остров Халки в Пропонтиде или Мраморном море; в 823 г. преподобный Феодор Студит писал ей утешительное письмо (Epist. 76), Поместный собор, созванный в городе Маназкерте в 726 г., за которым последовало коренное переустройство Армянской Церкви на началах, удержавшихся и в последующие века, явился окончательным разрывом с Православным учением в Армении вплоть до сегодняшнего дня! Были, конечно же, попытки к объединению армян с греками и после этого собора, однако все они, к великому сожалению, не имели никакого успеха, ввиду чего Армянская Церковь и до сего дня не признана и находится вне общения с Церковью Вселенской.
И произойдет ли в будущем вообще объединение армян с православными под единое исповедание – вопрос этот все еще остается в большей степени открытым. Когда Армянская Церковь, отвергнув Халкидон, приняла учение монофизитства (не без помощи персов, а затем и арабов, хозяйничавших тогда в Армении), огромное множество армян, не принявших этого догмата, как гражданских, так и духовных, покинули пределы своей Родины. Армяне-халкидониты как бы лишились почвы под ногами, но не перестали существовать. В большинстве своем они были вынуждены покинуть захваченные персами свои родные края, где подвергались жесточайшим гонениям, лишению имущества, арестам, пыткам и казням. Часть армян, оставшихся верными православному исповеданию, прижалась к границам Византии и Грузии, другая же часть просто переходила жить в эти православные государства, и со временем, не имея уже собственной церковной организации, вошла в подчинение патриархов этих православных народов (греков и грузин), слившись с ними.
В этот период взаимоотношений армян-халкидонитов с греками и грузинами, греческий и грузинский языки входили как необходимые составные части в культуру армян-халкидонитов через богослужебные книги, светскую литературу и даже язык общения, и не вытесняли армянский. Армянские православные общины не только на Родине, но и за ее пределами сохраняли свой язык, письменность, бытовые особенности, и эта культурная обособленность вызывала явную неприязнь их греческих и грузинских единоверцев. Армяне-халкидониты называли себя «армянами» в основном до IX-Х вв., позже влияние конфессии, интенсивное общение с единоверцами (при нежелании и невозможности слиться с ними из-за этнического и культурного своеобразия) вводят двойственное обозначение православных армян - как «армян-грузин», «армян-греков» («ивиров», «ромеев») и даже заставляет армян-халкидонитов осознавать себя иногда как особый «азг» (арм. «род», «племя»). Однако самоназвания для всей группы в целом так и не нашлось.
Пожалуй, только «цаты» («кесаревы», «отмеченные кесарем») явились специфическим обозначением армян-халкидонитов, впрочем и «цаты» именуются то «полугреками», то «обращенными в грузин». Разумеется, возникновение надэтнических конфессиональных общностей, которые сами по себе обладают четким самосознанием, противодействует процессу этнической консолидации и способствует размыванию границ этноса. Однако армяне-халкидониты - феномен в большей степени не этнической, а культурной трансформации. Академик Н.Я. Марр полагал, что армянам-халкидонитам обязана армянская литература «если не возникновением, то углублением и усилением эллинофильского течения», что им «принадлежит пересадка на армянскую почву греческой схоластики и философии», а также, что у «армян существовала целая халкидонитская литература, которая не исчерпывалась одними полемическими и догматическо-богословскими трактатами». Он также полагал, что грузинские переводы с армянского относились как к древней эпохе единения Грузинской и Армянской Церквей, так и к более позднему времени, когда переводы делались с армянских халкидонитских памятников.
Армяне-халкидониты переводили богословскую литературу с греческого и грузинского языков на армянский и с армянского на грузинский с прозелитскими целями и для своих единоверцев. Впитывая и перерабатывая культуру трех народов, армяне-халкидониты служили своего рода культуртрегерами христианского Востока. В работах A.M. Лидова была предложена концепция особой художественной культуры армян-халкидонитов. Главным источником для реконструкции этой культуры служат халкидонитские росписи XIII в. на территории Армении (их особенности: ориентация на византийские образцы; тесная связь с национальной армянской традицией; тема армяно-грузинской общности). Иконографические аспекты этих росписей вполне способны, по справедливому замечанию исследователя, заменить не дошедшие до нас политические и богословские трактаты армян-халкидонитов.
Их культуру, очевидно, можно считать типом особой культуры армянского этноса, обогащенной влияниями народов, с Церквами которых они находились в конфессиональном общении. Представители этой группы играли значительную роль в жизни Армении, Грузии и Византии. Нередки были тогда или полностью армянские халкидонитские монастыри и скиты, или большое количество православных армян в числе братии греческих, римских, грузинских, болгарских монастырей, и монастырей других православных народов, к примеру, в VII веке в Риме, существовал грекоязычный монастырь св. Рената, принадлежавший армянам-халкидонитам, называвшийся «обителью армян», о котором также есть упоминание в актах Латеранского Cобора (в 649 г.). Были православные благоверные князья и рядовые благочестивые миряне из армян, ставшие мучениками и преподобными (в особенности в Армении и Византии), однако история сохранила нам имена лишь немногих из них. Известно, что когда к преподобному Давиду Гареджийскому († VI в.) стали стекаться желающие подражать его равноангельскому житию, то среди них были также и армяне-халкидониты. Но имена сокрытых от лукавства и соблазнов мира сего во глубинах пустынь смиренных подвижников до нас не дошли. Армяно-халкидонитские палестинские монастыри были под руководством величайших светил Православной Церкви - преподобных Саввы Освященного († 532) и Феодосия Великого († 529), где армяне-халкидониты могли совершать богослужение на своем родном армянском языке. В XII в. в приграничьях Грузии, при благоверной царице Тамаре, покровительствовал армянским халкидонитским монастырям принявший православную веру младший спасалар Иоанн Долгорукий («Мхаргрдзели»).
Также по свидетельству константинопольского патриарха, cв. Фотия (858-867, 877-886) известно, что православные армяне жили в Тароне и Четвертой Армении. В этой связи надо сказать, что исследованиями последних десятилетий установлено, что на протяжении ряда столетий (VII-XIII вв.) армяне-халкидониты составляли значительную часть армянского этноса, а их епархии дислоцировались от Тарона до Тайка. В VI-VII вв. существовали епархии армян-халкидонитов в Малой Армении, входившей в состав Византии. В списках епископий Константинопольского патриархата (с нач. X в.) приведены названия православных кафедр на армянских землях. В митрополию Трапезунта (совр. Трабзон, Турция) входили епископии Шариан и Келькит по р. Гайл-гет (совр. Келькит), Сарчамадзор близ Карина, Байберд, Керчанис, Лерион, Мананали, Визана, Дзернак, Мцурн, Хах, Хавчич, Серманц, Еланцберд, Андак, Басен, Сукавет, Хантиерц. Митрополия Екелесены (Екехиац), Хордзена и Тарона включала в себя 21 епископскую кафедру, среди них Хордзен, Тарон, Муш, Хойт, Хацюн, Манцикерт (Маназкерт), Арчеш, Арцке, Амюк, Беркри, Востан. Известно, что Тайкские армяне-халкидониты даже в начале XIV в. сохраняли армянский язык не только как язык общения, но и как язык богослужения (см.: Н.Я Марр. Об армянской иллюстрированной рукописи из халкидонской среды//ИАН (1911) 1297-1301).
Ликопотамская епархия включала в себя область в долине р. Ликос (совр. Кельхас) в Северной Месопотамии. В епархию Феодосиополя (Карин), находившуюся в юрисдикции Антиохийского патриархата, входили епископии Ордуру, Маврак (Маврокастрон), Сурб Мари (св. Марии), Аруч. Антиохии подчинялись также кафедры Панаскерт и Калмах в Северном Тайке. Многие кафедры армян-халкидонитов не поддаются точной локализации. Возможно, они располагались следующим образом: Мастраватц - у горы Мастара на Евфрате в Анзитене; Марментидзур - по р. Мармет-джур, впадающей с востока в оз. Ван; свт. Николая - у монастыря свт. Николая Чудотворца на северном берегу оз. Ван; Сурб Аствацацин (Пресвятой Богородицы) - в г. Ван; Елиссау - у монастыря св. Егише в Нареке, к югу от оз. Ван.
Таким образом, в XI в., в период наибольшей экспансии Византийской империи на Востоке, православные армянские епархии, иерархически связанные с Православной Церковью, находились в Малой Армении, в Месопотамии, в Сирии, в Тароне, во владениях Давида Куропалата (Карин, Басен, Чормайри, Мардали, Харк, Апахуник), в Васпуракане, в Багреванде, в Айрарате, в Шираке. На землях, соседствовавших с Византией, общины армян-халкидонитов имели давнюю историю, а в Северной Месопотамии (принадлежавшей кайситским эмирам) и Васпуракане они появились с приходом византийских войск.
Общины армян-халкидонитов существовали также в столицах Багратидов - Карсе и Ани. В актах Константинопольских церковных соборов середины XII в. упомянут Иоанн, армяно-халкидонитский епископ Ани. Однако в этих городах, т. е Ани и Карсе, являвшихся оплотами национальной (монофизитской) Армянской Церкви, не могло быть армяно-халкидонитских епархий до тех пор, пока они не вошли в состав Империи (соответственно в 1045 и 1065). В XII столетии не малое число армян-халкидонитов было и в пастве у св. Илариона, епископа Меглинского, что в Болгарии. В милетской лавре преподобного Лазаря Галeсийского († 1054) подвизались армяне-халкидониты, прибывшие из Армении. В VIII в., спасаясь от преследований византийских императоров-иконоборцев, небольшая группа армяно-халкидонитских монахинь бежала из Византии в Неаполь (Италия), где они основали монастырь в честь св. Григория Просветителя (San Gregorio Armeno), поместив там часть мощей св. Григория, которые они привезли с собой. Армяне-халкидониты, которых называли «цаты», жили в Сирии, на Синае, во Фракии и Сербии, и на горе Афонской. В житии св. Евфимия Грузина Святогорца († 1028), игумена Иверской обители, читаем: «В обитель Иверскую пришел и хранитель царских сокровищ, армянин, приверженец монофизитской ереси. Он принял Православие, а затем монашеский постриг, и при пострижении был наречен Арсением. При нем находился племянник, сын его сестры.
По прошествии многих лет он попросил у святого позволения повидаться со своими знатными родственниками и собрал там (в Константинополе) значительное количество пожертвований для обители, которые отдал блаженному». В документах монастыря Эсфигмен есть акт от 1037 г. игумена монастыря и прота Афона Феоктиста, армянина-халкидонита, который подарил своему «духовному брату» монаху Никифору имение Селина на Афоне в вознаграждение за тридцатишестилетнюю миссионерскую деятельность в феме Харсианы. Армяне-халкидониты вели активную миссионерскую деятельность в византийских провинциях и самом Константинополе, на Балканах и в Малой Азии, в Армении и Грузии. В своем «Тактиконе» св. Никон Черногорец († 1060) свидетельствует о монахах армянах-халкидонитах, состоявших в братстве Антиохийских монастырей, относительно которых он указывает на их полезную деятельность в качестве полемистов: «И доднесь отцы наши и патриархи берут их с Богом на борьбу с врагами, когда на соборе возбуждается что-либо против еретиков-армян, так как они сведущи в их языке и писаниях. И недавно еще при блаженных патриархах в наше время случилось, как некоторые из них в весьма малом количестве не дали отнюдь еретикам (армянам) и слово испустить илиязыком шевельнуть, хотя еретиков-армян и было весьма много». Как не сказать и о том, что одним из выдающихся и ведущих народов многонациональной Византийской Империи были армяне, среди которых было огромное множество православных.
Из среды армяно-халкидонитских общин Византии были выдвинуты знаменитые императоры и императрицы: Ираклий I, Артавазд, Мария, св. Феодора, Василий I Македонянин, Никифор II Фока, Иоанн I Цимисхий; легендарные полководцы: Нарсес, Мжеж Гнуни, Иоанн Куркуас, св. Феодор Гаврас и многие др.; патриархи константинопольские: св. Стефан I (память мая 17 (30)), Феофилакт Лакапин (Ваштакян), Михаил II Куркуас (1143-1146) и др. Добавим, что кроме императоров, патриархов и военачальников, большую роль в жизни Византии играли армянские халкидонитские чиновники, купцы и строители, особенно в эпоху Македонской (Армянской) династии (IX-XI вв.). В IX в. множество ученых армян-халкидонитов преподавали в школах и монастырях, а также в знаменитом Магнаврском университете Константинополя: Вард Мамиконян (брат Феодосии, супруги Льва V Армянина), ученый-астроном Баграт-Панкратиос, философ Фет, грамматик Комитас, знаток математики, астрономии, технических наук и собственно сам ректор Магнавра Лев (Левон) Математик, патриарх Иоанн Грамматик86 и др. (хотя двое последник впоследствии впали в иконоборчество); писали исторические, правовые, научные, философские и богословские труды: хронограф Иосиф Генесий (IX в.), сын видного патриция Константина Армянина; полководец Катакалон Кекавмен (XI в.), магистр и дукс Антиохии; Георгий Вардан, митрополит Керкирский (XII-XIII вв.); известный математик Артавазд Николай Рабдас из Смирны (1320-1370 гг.); знаменитый юрист, солунский префект и номофилакс Константин Арменопул (1320-1380\83 гг.) и многие др.
В X в., как свидетельствует византийский историк «продолжатель Феофана», в Константинополе жил и творил знаменитый иконописец Андрей, сын Артавазда, «первого среди иереев славной Софии (Константинопольской)»; так вот, это тот самый Андрей «который в наше время превзошел живописное искусство лучше Апеллеса, а также Агафарха, Ираклида и Филина, византийцев». В VI-XIII вв. представители армяно-халкидонитских византийских родов: Аршакуни, Камсараканы, Мамиконяны, Ираклиды, Арцруни, Гнуни, Куркуасы, Гаврасы, Фокады, Тарониты, Торникии, Апокапы, Криниты, Вхкаци, Василаки, Пахлавуни, Арменопулы и др., занимали высокое положение при императорском дворе и Церкви.
Те армяне, которые входили в имперскую администрацию Византии, в своем подавляющем большинстве состояли в официальной Православной Церкви, так же, как и многие армянские общины восточной Малой Азии, находившиеся под покровительством Византии. Надо сказать, что в VII-XIII вв. было очень много лиц армянского происхождения среди высших слоев Византии, и верность имперской культуре и языку вовсе не означала отрицания права на существование национальной культуры, национального богослужебного языка и т. д. Существовало много православных армян, совершавших богослужение на армянском языке, хотя и не принимавших богословского учения Армянской Церкви. Однако следует отметить, что армяне-халкидониты оказались в определенной степени чужды армянскому (монофизитскому) миру, но не стали полностью «своими» и в православном грузинском и греческом мире. Их обособленность дала возможность полиэтничной Византийской империи, скрепленной помимо государства прежде всего конфессиональным единством ее граждан, широко прибегать к их услугам при создании и функционировании контактной зоны с восточнохристианским миром.
Переходя на службу Византии, армяне-халкидониты связывали себя с имперской идеей и православным учением, а не с греческим этносом или с тем или иным императором. В последнее время были как бы заново открыты рукописи армяно-халкидонитских монастырей на армянском языке (т. е. установлено армяно-халкидонитское происхождение давно известных и много раз издававшихся рукописей). Р.М. Бартикян в работе по византийской просопографии (исследование, посвященное византийской семье Гаврасов), пришел к убедительному выводу, что Гаврасы (или Гавры) – армяне-халкидониты (цаты), а в областях, находившихся под их управлением, существовали армяно-халкидонитские общины на территории Карина, Ерзнки, Акна, Камаха, Чмшкадзага, в верхнем течении р. Евфрат. В частности, вокруг Акна находились селения Атма, Ванк, Шрзу, Дзорак и Мушегик, которые принадлежали армянам-халкидонитам до конца XIX столетия. В Ванке, Атме и Шрзу (Шержио) были созданы рукописи, памятные записи которых выявляют их армяно-халкидонитское происхождение (см.: Р.М. Бартикян. О византийской аристократической семье Гаврас. Ч. III. 164-165). Это Иерусалимская пергаменная рукопись № 336, содержащая устав Василия Кесарийского с памятными записями на греческом языке обоих писцов рукописи и с двумя армянскими памятными записями, уточняющими место создания рукописи: «В стране Сагик (Чмшкадзаг), в монастыре, именуемом Новым (или Великим), близ селения Атма, в княжение кир Леона Гавраса» (рукопись предположительно датируется 1243 г.) (см. там же ч. II, 166); рукопись армянского Евангелия из армяно-халкидонитского монастыря Сергия и Вакха на берегу реки Евфрат в селении Шрзу (см. там же) (датируется 1272 г.), и Евангелие, находящееся в хранилище рукописей армянского католикоса Киликии № 233 (в рукописи содержится и канон, составленный «по порядку ромеев»). Рукописи, выполненные в XIII в. в монастырях Западной Армении – редкие письменные творения армян-халкидонитов; один из писцов в памятной записи называет себя «цатом» (см. там же ч. II, 183-184. Р.М. Бартикян цитирует Г.Инджиджяна: «Хайхоромы... по вероисповеданию являются греками, а по языку, обычаям и всему остальному – армяне» - см. там же ч. II, 187, прим. 32).
Византийские святцы содержат немало имен святых, которые были армянского происхождения; вот имена некоторых из них: св. Филарет Милостивый († 792\3, память декабря 1 (14)), сын пафлагонийского феодала Георгия Армянина, переселившегося из Армении в Пафлагонию; св. Мария Новая († 908, память июня 2 (15)), дочь армянских аристократов, переселившихся из Армении в Византию, во Фракию, где существовала община армян-халкидонитов; св. Никон Армянин († 998, память ноября 26 (декабря 9)), сын зажиточных армян фемы Армениак, просветитель Спарты и многих греческих городов; упомянутая выше императрица св. Феодора Мамиконян († 867, память февраля 11 (24)), из армяно-халкидонитской общины Пафлагонии (Малая Азия); св. Иеремия Армянин Палестинский († VI, память в «субботу сырную»), ученик св. Саввы Освященного, глава монашеской общины армян-халкидонитов при лавре преподобного Саввы; свв. Агафон и Илия Армяне Синайские († VI, память июня 4 (17)) и др. Западно-Римские святцы (еще в эпоху православия Рима) также содержат имена нескольких православных армян-миссионеров, вот имена двух из них - это св. Григорий Макар († 1010, память марта 16 (29)), который изначально был епископом Никополя Армянского (византийская Армения), затем тайно оставив город, отправился во Францию, где проповедовал в пределах Орлеана, стяжав славу великого чудотворца и духоносного отца; св. Симеон Армянин († 1016, память июля 26 (августа 8)), монах-подвижник, проповедовал в Испании, Франции и Италии, прославился как чудотворец и великий подвижник и др.
Краткий очерк истории Армянской Церкви с I по VIII век. Иоанн Казарян, Тбилиси, 2006 г.